Мифы о Древней Руси

И вот в один такой день подкатил к кузне возок со старенькой боярыней – расковались кони. Подмастерье подковал скакунов, а между делом предложил боярыне перековать ее на молодую. Старость кому в радость? Согласилась боярыня. Завел ее подмастерье в кузницу, растопил жарким-жарко горн, ухватил старуху клещами и сунул в огонь. После окунул в молоко, ударил молотом – осыпалась угольная корка, и показалась из-под нее молоденькая красотка. Наспех оделась, кинула кузнецу серебра, выбежала вон, накричала на остолбеневших холопов и унеслась со двора. А за нею исчез и подмастерье.

Искал его кузнец, искал, да ничего не выискал. А тут на том же возке подъезжает помолодевшая боярыня со стариком мужем: мол, на что мне, молодой, эта развалина?! Перекуй и его на молодого, кузнец-молодец!

Изумился кузнец рассказу боярыни, но виду не подал – нельзя же показать, что подмастерье больше него, мастера, в кузнечном деле разумел. Растопил, по рассказанному, жарче жаркого горн, ухватил старика щипцами, да в огонь! Вытянул головню, сунул в молоко, ударил молотом – головня и рассыпалась угольями.

Боярыня в крик – посередь бела дня извели мужа! Потащили кузнеца на строгий княжий суд, а там с душегубами разговор короткий.

А навстречу, на черном огнегривом скакуне, сыплющем искрами и дымом из ноздрей – кузнецов подмастерье в дорогом черном кафтане.

– Ну что, – говорит, – кузнец, несладко тебе? Не будешь, чай, на мой чур плеваться?

По разному говорят – чем закончилась эта быль. Одни рассказывают – уволок Чернобог кузнеца в свое подземное царство, и пришлось ему там несладко. Другие же – и это в самых старых записях – говорят, что простил Черный владыка кузнеца, и даже боярина оживил, молодым сделал.

Однако все рассказы о том заканчиваются одним – «Белбогу молись, а Чернобога не гневи».

Кроме этого рассказа, есть еще несколько, где «перековка» стариков и старух на молодых – дело рук духов Тьмы (5). Нам же полезнее отметить, что существовало о том целое действо.

На Святки, в самые темные ночи года, время высшего могущества Чернобожьего, парень-«кузнец» с вычерненным(!) сажей лицом «перековывал» ряженых «стариков» и «старух» на детишек (6).

И еще стоит отметить – в предании Белбог не поспешил на помощь своему усердному почитателю, прогневавшему Его Черного «противника». Нельзя угодить Богу, оскорбляя другого Бога. Любопытно, что схожее – не по букве, но по смыслу – предание существует в Индии. В некоем храме стоял кумир Харихара, изображавший как бы сросшихся воедино Вишну, доброго Хранителя Вселенной и неистового Разрушителя-Шиву. Ходили в тот храм двое людей, один истовый почитатель Вишну, другой – преданный Шивы. И каждый из них, принося жертву, лез на кумир, затыкая ноздри «чужому» Богу. Продолжалась эта безлепица, покуда не ожил кумир, и не обратился к неразумным людям – каждый из Божьих ликов к своему – с гневным вразумлением (7).

Да послужит и эта статья вразумлением тем, кто суесловят о «вражде» Богов и думают угодить «своему» Богу поношеньем «чужого».

Список литературы

1. Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон. М.: Эксмо, 2003, с. 404.

2. Там же, с. 353–354.

3. Афанасьев Александр. Народные русские легенды.// Звездочтец: Русская фантастика XVII века. М.: Сов. Россия, 1990. С. 462–464.

4. Русские былички, бывальшины и сказки о мифологических персонажах//Даль В. И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. СПб.: Литера. 1994. С. 392–393, 426–428.

5. Афанасьев Александр. Указ. соч. С. 447.

6. Максимов С. В. Куль хлеба. Нечистая, неведомая и крестная сила. Смоленск: Русич, 1995. С. 484–485.

7. Шри Свами Шивананда. Господь Шива и его почитание. М.: Золотое сечение, 1999. С. 214–215.

Леший и «история религии»

Удивительный народ нынешние русские язычники – или, если угодно, славяне, родноверы и пр. Такое иной раз прочтешь… да вот несколько примеров (имена ничьи не называю, ибо не ставлю целью кого-то лично уличать, а говорю о настрое, о направлении мыслей).

Открываю книгу о славянских Богах. На светописи – создатели сей книги в славянских одежках и с посохами волховскими. А в книге сказано, что-де на образ Перуна оказал влияние дружинный вождь «эпохи военной демократии». Да ведь всякому язычнику, кажется, должно быть ясно, что все наоборот было – это Метатель Молний вдохновлял Своим образом дружинных вождей.

Идол Лешего. XVIII век, русский Север

Иное позволительно писать православному Петухову или безбожнику Рыбакову. А уж если в язычники – не говорю уж в «волхвы» – мостишься, то будь добр школьный истмат с его «бытие определяет сознание» на полати закинуть, за траченные молью валенки.