Мифы о 1945 годе

Тем не менее, я могу однозначно утверждать, что упрёки Рузвельта относительно недобросовестности информаторов Сталина, высказанные в очередном послании Рузвельта Сталину от 5 апреля, касаются не информации о переговорах в Берне (как это подано у Семёнова), а информации относительно переброски немецких войск из Италии на советско-германский фронт. Рузвельт действительно писал в конце своего послания от 5 апреля:

«Откровенно говоря, я не могу не чувствовать крайнего негодования в отношении Ваших информаторов, кто бы они ни были, в связи с таким гнусным, неправильным описанием моих действий или действий моих доверенных подчинённых».

Но он имел в виду заявления Сталина о переброске войск из Италии, и я не исключаю, что лично Рузвельт был искренен в своём негодовании, однако Сталин и его информаторы были здесь ни при чём. Рузвельту осталось жить всего ничего — вскоре его уберут по причине исчерпания его полезности для Золотой космополитической элиты мира. И шашни с немцами велись, скорее всего, действительно за спиной Рузвельта. А информаторами Сталина, видимо, были швейцарские информаторы типа Рудольфа Ресслера — «Люци», но отнюдь не «семёновский» Штирлиц.

Это о них Сталин писал Рузвельту в ответе от 7 апреля 1945 года:

«Что касается моих информаторов, то, уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами наделе».

Далее Сталин приводил пример явной дезинформации о передислокации немецких войск, полученной советским Генштабом от генерала Маршалла. Союзники указывали одно направление удара немцев, а реально они ударили в районе озера Балатон — я об этой коллизии уже говорил и ещё раз напомню, что Сталин писал Рузвельту 7 апреля 1945 года о том, что командующему 3-м Украинским фронтом маршалу Толбухину удалось избегнуть катастрофы и разбить немцев наголову в районе озера Балатон в том числе благодаря разведывательной информации информаторов Сталина.

«Таким образом, — писал по этому поводу Сталин, — я имел случай ещё раз убедиться в аккуратности и осведомлённости советских информаторов».

Последняя точка в «бернском инциденте» была поставлена практически одновременно со смертью Рузвельта.

13 апреля 1945 года Сталин получил последнее послание президента, где тот писал:

«Благодарю Вас за искреннее пояснение советской точки зрения в отношении бернского инцидента, который, как сейчас представляется, поблёк и отошёл в прошлое, не принеся какой-либо пользы.

Во всяком случае не должно быть взаимного недоверия, и незначительные (угу! — С.К.) недоразумения такого характера не должны возникать в будущем. Я уверен, что когда наши армии установят контакт в Германии и объединятся в полностью координированном наступлении, нацистские армии распадутся».

И в тот же день, 13 апреля, Сталин направил новому президенту США Гарри Трумэну соболезнование «по случаю безвременной кончины Президента Рузвельта».

«Юстасы» сделали своё дело, «Юстасов» можно было убирать. А бернский инцидент к середине апреля 1945 года действительно поблёк и отошёл в прошлое — со дня на день ожидалось начало штурма Берлина силами трёх русских фронтов.

Этот инцидент отошёл в прошлое, однако, вопреки уверениям Рузвельта, он принёс уже ту пользу, что сегодня этот инцидент при внимательном его анализе хорошо высвечивает честность и благородство Сталина и мелкое интриганство по отношению к русскому союзнику англосаксов.

И эта реальная история «семнадцати мгновений весны» в марте — апреле 1945 года как минимум не менее интересна и поучительна, чем выдуманная Юлианом Семёновым история Максима Максимовича Штирлица, «Юстаса» и штандартенфюрера СС.

О «честных» поляках, о «добрых» поляках, о «благодарных» поляках и немного — о «смелых» и «добрых» чехах