Мифы о 1945 годе

«Секретно и лично от премьера И.В. Сталина.

Президенту г-ну Ф.Рузвельту

И премьер-министру г-ну У.Черчиллю

Ваше и г-на Черчилля послание относительно Варшавы я получил. Хочу высказать свои соображения.

Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы.

С военной точки зрения создавшееся положение, привлекающее усиленное внимание немцев к Варшаве, также весьма невыгодно как для Красной Армии, так и для поляков. Между тем советские войска, встретившиеся в последнее время с новыми значительными попытками немцев перейти в контратаки, делают всё возможное, чтобы сломить эти контратаки гитлеровцев и перейти на новое широкое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам».

Сталин был прав абсолютно. Но можно ли было взять Варшаву осенью 1944 года?

Увы, нет!

И для того, чтобы отрицательный мой ответ был для читателя убедительнее, я временно уведу его во времена намного более ранние.

В 1928 году преподаватель Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе Владимир Меликов, настроенный вполне лояльно к Тухачевскому и не очень-то лояльно к Сталину, выпустил книгу «Марна — 1914 года. Висла — 1920 года. Смирна — 1922 года» о трёх крупных операциях недавно прошедших войн.

Для нас интересно сейчас то, что этот военный троцкист писал о советско-польской войне. А писал он, скажем, вот что:

«Широкий размах энергии в оперативном плане командзапа (командующего Западным фронтом Тухачевского. — С.К.) был обратно пропорционален состоянию тыла его армий и хозяйственному положению страны, которая не могла своевременно материально обеспечить наши наступающие армии».

Всё верно.

Но верно не только для 1920-го, а и для 1944 года! Подходя к Висле летом 1944 года, Красная Армия израсходовала, как и в 1920 году, немало сил. Советская страна — хотя и была не той, что в 1920 году, тоже устала. Работать по четырнадцать часов в сутки, как в 1941-м и 1942-м годах, сил уже не хватало. Да и острой нужды в том не было.

Надо было обязательно остановиться, сделать передышку, подтянуть тылы, накопить сил, а уж потом…

Потом, как мы знаем, можно было начинать — пусть и преждевременно из-за неудач союзников — мощное зимнее наступление 1945 года.

В январе 1945-го года, но — не осенью и тем более летом 1944 года.

Вернёмся к Меликову. Пытаясь оправдать Тухачевского, он утверждал, что в 1920 году планы Тухачевского были-де «до предела наполнены и волей, и решимостью, и энергией, и особенно риском».

Насчёт воли, решимости и энергии я бы утверждать поостерёгся, а вот безрассудного риска у Тухачевского всегда было с избытком. И сам Меликов признавал, что «один дюйм стратегической ошибки мог свести к нулю мили самых блестящих тактических успехов».

Формулу Меликов вывел действительно неплохую, и Сталин, скорее всего с трудом Меликова знакомый, не мог её не оценить. Так стоило ли ему рисковать милями будущих стратегических успехов Советского Союза на завершающем этапе Великой Отечественной войны ради того, чтобы поддержать «на дюйм» антисоветское и главное — изначально провальное, Варшавское восстание?