Мифы нового времени

Томик, посвященный искусству сложения бумажных лебедей, рассыпался в пыль у него в руках. В то же мгновение, Дима почувствовал, как у него из памяти ушло что-то.

– Так, теперь ставим книгу на полку. – Кронос поставил на освободившееся место томик с греческим языком. – Вуаля! Как ощущения?

– Немного голова закружилась. – Признался Дима и тут же осекся. – Он говорил на греческом!

– Вот так то! Продолжим.

Кронос пошел вдоль полки, небрежно вышвыривая со стеллажей книги, одну за другой, и вставляя на освободившиеся места новые, которые он извлекал из воздуха. Те книги, которые он выкидывал, рассыпались в золотую пыль, не успевая коснуться пола.

 Дима рухнул в кресло. Голова кружилась все сильней. Из памяти уходили знания и умения. Пропало умение чинить электропроводку, талант рисовать, выпиливать лобзиком. Так продолжалось несколько минут. Потом Кронос вернулся, почему-то с противоположной стороны залы.

– Ох, и собрал ты хлама у себя в голове! – весело воскликнул он, потирая руки. – Ну, давай, попробуй теперь.

Дима встал и снова нерешительно взял в руки меч и щит. Все изменилось в тот же миг, как его пальцы сомкнулись на рукоятке оружия. В теле вдруг возникла легкость, и все движения ему подсказало само тело. Он сделал резкий выпад, парировал мечом воображаемый удар противника, и, крутанувшись, рассек лезвием воздух вокруг себя. Воздух жадно загудел. Кронос поаплодировал.

– Ну что ж, мечник из тебя получился неплохой. Как человек. Только не вздумай сражаться с Гераклом! Он, таких как ты, пару десятков на обед может съесть.

Дима кивнул.

– Не буду.

– Выжди. Главное – втереться в доверие. Скажи, что тебя преследует Гера, – ее он не любит, и с радостью поможет тебе во всем.

– Хорошо. – Внутри бурлящим ключом кипела энергия. Дима облачался в доспехи. Руки сами знали, что делать, сами застегивали нужные ремешки, подгоняя поножи и налокотники. Черные доспехи гоплита сидели на нем идеально, точно вторая кожа и совсем не стесняли движений.

– Отлично! Теперь постарайся не наломать дров. Геракл проще, чем кажется, и сложнее, чем есть на самом деле!

Дима хотел спросить, что бог имел в виду, но голос не послушался его: не было слышно ни слова. Мир вокруг таял, терял реальность. На мгновение он увидел остановку и злополучную «Тойоту», стоявшую посреди развалин.

 Но еще через секунду эта картинка подернулась рябью, и вокруг оказались зеленые холмы в тени высоких деревьев. «Оливковые рощи», – догадался Дима. Последний раз он увидел комнату с книгами и Кроноса, который уютно устроился в кресле, положив ноги на стол. В одной руке у него был пляжный коктейль с оранжевым зонтиком, а другую руку он вскинул вверх, растопырив указательный и средний пальцы в знаке «Виктори».

И через мгновение перед Димой предстала Греция, во всей своей красе. И хотя он ниоткуда не падал, земля ударила в ступни так, будто он свалился как минимум с третьего этажа. Застонав, он свалился на землю, гремя доспехами. Ноги болезненно ныли, а ступней он вообще не чувствовал. Он прижал колени к груди и так и остался лежать на прогретой солнцем земле. Через несколько секунд раздался цокот копыт. Дима с усилием повернул голову, ожидая увидеть всадника. Но его взгляду предстал вовсе не человек на коне. Из-за поворота, звонко цокая подкованными копытами, выбежал кентавр!

В руках у него было длинное копье, а торс был закрыт бронзовой кирасой. Могучие руки, блестевшие от пота, бугрились недюжинными мышцами. Тело человека от пояса переходило в лошадь. Кентавр, если так можно было выразиться, был гнедой масти. Дима много раз видел кентавров на рисунках, но никогда не мог бы подумать, что он может вызывать такой ужас. Все дело было в лице этого получеловека. Вытянутое, непропорциональное, с огромными глазами, и по-лошадиному длинными зубами, оно постоянно кривилось в какой-то ужасной гримасе. На губах пузырилась пена, а глаза вращались в глазницах, словно сошедшие с ума планеты.

Увидев Диму, он толи заржал, то ли закричал. В этом полуржании Дима, кажется, различал какие-то слова. Но времени, чтобы поразмыслить, не было. Кентавр, резко перейдя на галоп, устремился к беспомощному парню.

Дима понял, что его ожидает печальная участь. Через мгновение, его либо растопчут, либо проткнут копьем. Уперев в землю щит, он попытался подняться. Получалось плохо: ноги по-прежнему не держали тело, вдобавок щедро утяжеленное громоздкими доспехами. Упав на одно колено, Дима закрылся щитом, понимая, что не выдержит сейчас ни одного удара. Кентавр приближался. Хлопья пены летели из широко открытого рта: он с хрипом и присвистом дышал. Копье он занес над головой.