МИФЫ. МИФОподставы

– Пейдж – великий учитель. Он нечто большее, нежели обычный гримуар! Он полон удивительных историй, корни которых уходят в глубь тысячелетий. Воистину поразительных историй. Многие из них имеют отношение к Золотому Кладу. – Он посмотрел на Эрзаца и Келсу: – Это ведь некоторые из сокровищ, не так ли? Я узнаю их по его описаниям. Они действительно столь чудесны, как гласят легенды?

– Тссс! – рявкнул я, оглядываясь на пешеходов, проходивших мимо нас с обеих сторон. – Да, это так. Но не нужно бульварных заголовков.

– Поразительно, – задумчиво произнес Фрум, не в силах оторвать от них глаз. – Я всегда вёл очень тихую размеренную жизнь. Все, что я делаю, это сижу в маленькой комнате и сочиняю истории, которые продаю, чтобы заработать себе на жизнь. Лично со мной ничего не происходит. Однажды в поисках вдохновения я пошел в пещеру, чтобы написать рассказ о подземных ужасах, и нашел его там, на полке, сияющего, как…

– Как маяк в ночи? – договорил я.

– Да! Тебе следует стать писателем. Пейдж был моим лучшим источником материалов, лучше, чем любая другая книга за всю мою жизнь. Я был невероятно продуктивен, а он давал отзывы на мои сочинения. Когда я прочел в его архивах, что вы придете за ним, скажу честно, я запаниковал. Я собрал все, что у меня было, и сбежал. Он больше, чем просто сокровище, он мой друг, мой наставник! Ты уверен, что ты… не вернешь его мне?

– Извини, малыш. Где-то найдешь, где-то потеряешь.

Фрум мгновенно сник.

– Как я могу пойти на Сейлеманорский фестиваль без него?

– Если наша погоня за тобой через измерения не дала тебе материала для потрясающего эпоса, – сказала Тананда, – значит, ты просто не можешь быть хорошим рассказчиком.

– Не говоря уже о горе, случившемся с Калипсой, – добавил я. – И ты только что встретил четырех других членов Золотого Клада. Там в библиотеке к твоему горлу был приставлен Эрзац, Великий Меч.

– Я… – Фрум посмотрел на каждого из нас. Похоже, до него начало доходить. – Это он? Значит, у меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО было собственное приключение, не так ли?

– Еще какое! – сказала Тананда, бочком пробираясь к нему, с улыбкой, призванной сразить его наповал. – И ты можешь сказать своим слушателям, что бросил вызов могущественному Аазу, одному из самых крутых и ловких парней, которые когда-либо жили на Извре, и что ты победил его два раза из трех.

– Эй, минутку! – сказал я. – Кто это вообще говорит?

– Как кто? Фрум, конечно – ответила Тананда, подмигнув мне, и провела пальцами по рукаву его мантии. – Разве не так?

Похоже, у него случился приступ сухости во рту.

– С какой стати я… как я могу ответить отказом? Да, получится чудесное повествование! Я стану хитом фестиваля. Что… как ваше имя, прекрасная леди?

– Тананда, – ответила троллина, – убедитесь, что правильно его записали.

Пикин уже копался в своей вместительной сумке в поисках пера и блокнота.

– И что вы такое исполняли, что я буквально прирос к месту, мисс Калипса? – спросил он.

– Танец Завораживания, – сказала она.

– Это было… это была фантастика, – сказал он, восхищенно на нее глядя. – Удачи вам в освобождении вашего деда.

– Спасибо, – скромно сказала она. – Вы проявили любезность, позволив мне взять Пейджа.

– Всегда пожалуйста, – сказал Фрум. – Взамен прошу лишь одно: сообщить мне, чем все завершится. А потом берегись, Моригримский Фестиваль лучших рассказчиков. Пока!

И он исчез.

БЭМС.

Глава 17

– МОЛОДЕЦ, – неохотно буркнула Асти. – Это было почти великолепно.

Я шагал по главной улице Томбурга, выискивая глазами удобный переулок, в который мы могли бы нырнуть, чтобы не прыгать через измерения на глазах у толпы. Может, Фруму и нравилась публичная демонстрация магии, чего я точно не мог сказать о себе.

– Да, если подумать, наверно, это было довольно ловко, – сказал я.

– По шкале от глупого до гениального я бы дала тебе шесть баллов.

Я оскалился:

– Прекрати, сестрица! Кто еще помог собрать пятерых из вашего Клада, и всего за двадцать дней?

– Двадцать один, – внезапно подал голос Фолиант, находившийся у меня под мышкой.

– Хм, еще один делегат подал голос, – сказал я и перевернул толстый том, чтобы посмотреть обложку: самоцветы и нефрит складывались в картину грандиозного пейзажа, обрамляющего изображение большого мягкого кресла со светящейся лампой над ним. Я повернул его еще раз, чтобы взглянуть на корешок. Там, где у других книг вверху была эмблема издательства, у Пейджа имелось крошечное личико с сапфировыми глазами и кривым ртом в форме дингбата.

– Почему ты ничего не сказал Фруму перед тем, как он ушел?

– Ненавижу прощания, – признался Пейдж. – Предпочитаю счастливые концы.

– Кто сказал, что у этого не будет счастливого конца?

– Пейдж никогда не любил конфронтаций, – сказал Эрзац. – Это жутко раздражает. Он не станет даже защищаться в споре.