МИФЫ. МИФОнебылицы

Честное слово, в этих стенах Маша напомнила мне страдающую ожирением Барби в Доме Ее Мечты, на которую кто-то нацепил левитационный пояс и несколько тонн украшений. Она жестом велела мне сесть в тяжелое резное кресло с подушкой на сиденье. Еще несколько небольших подушечек крепились к спинке на уровне поясницы. Сама же спинка была высокой и изогнутой.

– Это любимое кресло Хью. Сиденье низкое, и мужу нравится, что можно спокойно вытянуть ноги. Он терпеть не может всех этих табуреток с подставками для ног.

– Кроме того, в случае драки хлипкие табуретки можно в два счета выбить из-под сидящего, – поддакнул я. В свое время мы с Плохсекиром оказались, что называется, по разные стороны баррикад, а вот стратегической линии всегда придерживались одинаковой. – Рад слышать, что он особенно не разнежился, хотя и вкушает теперь блаженство супружеской жизни.

– О, это просто чудо! – согласилась Маша. – Я бы и тебе советовала испробовать то же самое, Ааз!

– Побывал, посмотрел, купил маечку с картинкой, – отозвался я, с удовольствием опускаясь в кресло.

Оно действительно оказалось чертовски удобным. Маша налила мне из стоявшего на столе бочонка кружку пива. Да, все-таки дом – приятная штука.

– Итак, признавайся, что за срочность такая? Ты уже второй раз увиливаешь от ответа на мой вопрос. Догадываюсь, речь пойдет об одной услуге, но ведь мы с тобой старые друзья. Да я по глазам вижу, что ты ответишь мне «да». Ну разве что за единственным исключением – если я вторично попрошу тебя выйти за меня замуж.

Маша выключила антигравитационные устройства и снова вернулась на землю, опустившись на красивый стул без чехла, явно сделанный по ее мерке. Я бы мог на нем легко свернуться калачиком.

– Мне страшно неудобно оттого, что приходится просить тебя об одной услуге, – вздохнула Маша. – Скажи, ты сейчас часто ходишь на организованную охоту?

– Нет. А если проголодаюсь, то мне известна добрая тысяча ресторанов в самых разных измерениях, куда я при необходимости могу легко перепрыгнуть. А когда кончается капуста, я просто убиваю первое попавшееся на глаза существо, которое покажется мне съедобным, и никаких вам церемоний. А организованная охота, как выразился один мой знакомый, – это преследование того, что несъедобно.

С этими словами я посмотрел на свою собеседницу. Она нервно теребила край своих шелковых оранжевых шаровар.

– Кстати, почему бы тебе не брать у Хью уроки верховой езды?

Маша оставила в покое полупрозрачную ткань и посмотрела на меня взглядом, в котором читалось отчаяние.

– Ааз, котик ты мой, ты только посмотри на меня! Можно подумать, ты меня первый день знаешь. Скажи, ты можешь представить меня верхом на лошади?

– Честно говоря, нет, – вынужденно признал я.

Маша не питала иллюзий насчет своей фигуры. Мне же она была небезразлична как друг, и я не стал притворяться, будто не понимаю, в чем дело.

– Или ты надеешься, что я тоже поеду верхом? Да от одного моего вида лошади в страхе разбегутся.

– Только не наши, – поспешила заверить меня Маша. – Наши способны совладать даже с извергом. Скажу больше, они выдрессированы, чтобы охотиться рядом с драконом.

У меня в голове шевельнулось некое смутное воспоминание.

– Маша, – рискнул я прозондировать почву. – Скажи на милость, какое отношение ты имеешь к Драконьей Охоте?

– Принцесса Глориннамарджоли – моя старая знакомая, – сообщила мне Маша. – Некоторое время на Брейкспире я была ее нянькой. Туда меня занесло по чистой случайности, когда я проводила испытания одного из новых магических прибамбасов. Так что мне в срочном порядке потребовалась хоть какая-то работенка, пока придумаю, каким образом мне попасть назад на Якк. Глори лет в пять-шесть была сущим кошмаром. До меня ей никто ни разу не сказал «нет», и прежде чем до нее дошло, что со мной этот номер не пройдет, она закатила мне не одну истерику. Ей нравилось, когда я показывала ей магические фокусы. Мне показалось, что внутри испорченной капризной девчонки кроется замечательный человек. Мы с ней пришли к взаимному уважению и с тех пор время от времени обменивались письмами при помощи хрустального шара. И вот теперь она уже взрослая и способна сама возглавить охоту. И потому обратилась ко мне за помощью.

– Она согласна изображать дичь? Но ведь это самоубийство!

В отличие от обитателей Пента, которые гарцевали верхом на лошадях вдогонку своре гончих, преследующих по полям и лесам волколисов – признаться честно, спорт довольно жестокий, – на Брейкспире свора драконов преследовала юную принцессу. Охота начиналась рано утром, еще на заре. Если принцессе до заката удавалось спастись от преследователей, то она оставалась на свободе. Если же драконы настигали ее, то от принцессы… как бы это помягче выразиться… вообще мало что оставалось. Победителю присуждалась маска или уши. Я пришел в ужас, узнав, что кошмар все еще продолжается.

Маша по моему лицу прочитала, что творилось у меня внутри.