Мифы Ктулху

Артур Джермин был сыном сэра Альфреда Джермина и певички из мюзик-холла неизвестного происхождения. Когда муж и отец ее сына бросил семью, она привезла ребенка в поместье Джерминов. Там уже никто не жил, и возражать против ее присутствия было некому. Мать Артура имела какие-то представления о достоинстве аристократа и при всей скудости средств сумела дать сыну отличное образование. Поскольку денег едва хватало на жизнь, родовое гнездо представляло собой жалкое зрелище, но молодой Артур очень любил старый дом и атмосферу старины. Поэт и мечтатель, он не походил ни на одного из своих родственников. Соседи, слышавшие рассказы о португальской жене старого сэра Уэйда, которую никто не видел, допускали, что в Артуре дала себя знать ее латинская кровь, но большинство насмехалось над его чувствительностью к красоте и приписывало ее матери, певичке из мюзик-холла; они так и не приняли ее в свой круг. Тонкость поэтической души Артура являла собой разительный контраст с его непривлекательной внешностью. Многие из Джерминов обладали странной и даже отталкивающей внешностью, но Артур превзошел всех. Трудно сказать, на кого он походил. Асимметричное лицо Артура, его странное выражение, несоразмерно длинные руки вызывали дрожь отвращения у тех, кто видел его впервые.

Но ум и характер Артура Джермина с лихвой компенсировали эти недостатки. Талантливый и образованный, он удостоился высших ученых степеней в Оксфорде и, похоже, мог возродить былую славу своего рода в науке. Хоть по натуре он был скорей поэт, чем ученый, Артур задумал продолжить работу предков в области африканской этнологии, используя удивительную коллекцию, собранную сэром Уэйдом. Поэтическое воображение часто рисовало ему доисторическую цивилизацию, в которую так свято верил безумный исследователь, безмолвный город в джунглях, упоминавшийся в самых бредовых его вымыслах. Туманные намеки на существование некой гибридной расы полулюдей-полуобезьян из джунглей одновременно завораживали и ужасали Артура. Он часто размышлял, на какой почве возникли такие фантазии, и надеялся, что более поздние исследования его прадеда и Сэмюэля Ситона прольют свет на эту загадку.

В 1911 году после смерти матери сэр Артур Джермин твердо решил завершить исследования в Африке. Он продал часть имения, снарядил экспедицию и отплыл в Конго. Там он по договоренности с бельгийскими властями получил проводников и провел год в Онге и Калири. Результаты превзошли все его ожидания. Среди вождей племени калири был старик по имени Мвану, обладавший не только исключительно цепкой памятью, но и редким умом и интересом к преданиям старины. Он подтвердил все сведения о каменном городе и белых обезьянах и дополнил их рассказами, которые сам слышал от стариков.

По словам Мвану, серого каменного города и населявших его полулюдей уже не существовало: их уничтожило воинственное племя нбангус много лет тому назад. Это племя, разрушив большинство зданий и убив гибридов, унесло с собой мумию богини, которую давно искали. Белая обезьяна – богиня, которой поклонялись жители каменного города, по преданию разных племен в Конго была некогда правительницей города, принцессой. Мвану не имел представления, как выглядели белые обезьяноподобные жители города, но полагал, что именно они его и создали. Джермин не строил догадок, но подробно допросил Мвану и записал очень яркую легенду о мумии богини.

По преданию, принцесса-обезьяна стала женой Великого Белого Бога, пришедшего с запада. Долгое время они правили городом вместе, но потом у них родился сын, и все трое ушли. Позднее Бог и принцесса вернулись. Принцесса умерла, и ее божественный супруг мумифицировал тело и построил храм, где она стала предметом почитания. Потом он ушел. Местное предание имело три версии. Согласно одной из них, никаких событий больше не происходило, но мумия стала символом верховенства, и все племена жаждали ее заполучить. Потому-то нбангус и унесли ее с собой. Согласно другой, Бог вернулся и умер в храме у ног жены. Третья повествовала о возвращении повзрослевшего сына – человека, обезьяны или Бога, – он сам не знал, кто он. Разумеется, африканцы, наделенные богатым воображением, использовали наилучшим образом все события, лежавшие в основе эксцентричной легенды.