Читаем Мифы Ктулху полностью

Стив побежал по плоскому склону пастбища к руслу ручья. Он нырнул в тень деревьев и густой подлесок. Пересекая пересохший ручей, он подметил отстраненно, что в темноте не слышно ни крика козодоя, ни уханья совы. Все живое словно затаилось, а Стив знал: такое случается неспроста. Стволы деревьев будто придвинулись друг к другу, загораживая путь, и темень среди них воцарилась совершенно непроглядная – Стив пожалел, что погасил лампу, которую все еще нес, и был рад, что взял кирку; он крепко сжимал ее в правой руке, как боевой топор. Ковбою захотелось свистнуть, чтобы нарушить тишину, но он просто выругался и отбросил эту мысль.

Он поднялся по склону и остановился на вершине холма. Отсюда Брилл мог видеть поросшую мескитом равнину, на которой стояла ветхая хибара Лопеса. В одном из окон мелькал отблеск света.

– Полагаю, кто-то собирает вещи, чтобы сбежать, – проворчал Стив. – Ну, что за…

Он пошатнулся, как будто его сильно толкнули: чей-то испуганный крик прорезал тишину, словно нож. Ему хотелось закрыть уши руками, чтобы спастись от этого ужасного звука, который становился все более и более невыносимым, пока наконец не сошел на нет с ужасным бульканьем.

– Бог мой! – Стив почувствовал, как на теле выступил холодный пот. – Лопес… что же это такое творится…

Он помчался вниз по холму. Что-то ужасное учинили в этой одинокой хижине, и он узнает, что это такое, даже если встретит там самого дьявола! На бегу он крепче сжал кирку. Видать, на Лопеса напали снующие по равнинам мародеры – так думалось ему, и ковбой даже забыл про свой гнев на старика. Тот, кто поднял руку на его соседа Лопеса, вот-вот увидит самую страшную сторону ковбоя Стива: хоть латинос и завзятый хитрюга, жестоко обходиться с ним Стив Брилл не позволит.

Удалый земледелец прибавил скорость. Свет в хибаре погас. Стив споткнулся – и врезался в мескитовое дерево с такой силой, что искры из глаз посыпались. Грубая кора ободрала ему руки. С тихим проклятием он поднялся на ноги и снова поспешил к жилищу соседа. Ковбой пытался подготовиться к тому, что его там ждало, – и волосы на затылке вставали дыбом, когда он думал о том жутком крике…

Брилл толкнул дверь хижины. Она была заперта. Он позвал Лопеса, но не получил ответа. Внутри хижины слышался приглушенный шум. Ковбой приноровился – и с размаху опустил кирку на дверь. Хлипкие дощечки так и разлетелись во все стороны. Брилл ступил за порог; кирку он держал высоко над головой, в любой момент готовясь нанести новый отчаянный удар. Но зловещую тишину не нарушал ни один звук. Ничто не шевелилось в темноте, хотя живое воображение Брилла рисовало в темных углах хижины бесчисленные устрашающие фигуры.

Вспотевшей рукой он нашарил спичку и зажег ее. Кроме него самого, в хижине был только старый Лопес – мертвый, точно кирпич в стенной кладке, с раскинутыми руками, будто перед распятием. Разинутый рот придавал лицу покойника почти идиотское выражение, а широко раскрытые глаза таращились в пространство так испуганно, что Брилл с содроганием отвернулся от тела.

Единственное окно было открыто – значит, убийца скрылся. Возможно, тем же путем, каким сюда проник. Ковбой подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Он видел только плоский склон холма с одной стороны и равнину мескитовых деревьев – с другой. Мужчина вздрогнул – не шевелилось ли что-то меж чахлых стволов и тенистых кустов? Или ему только показалось, что он увидел темную проворную фигуру в той редкой чаще?

Когда спичка догорела до кончиков пальцев, Стив Брилл обернулся. Он зажег старую керосиновую лампу, стоявшую на прочном столе, и коротко выругался, обжегши себе руку. Стекло лампы было очень горячим, как будто она простояла зажженной несколько часов.

Нерешительно он повернулся к трупу на полу. Какая бы смерть ни постигла Лопеса, он перед нею набрался такого страха, какого врагу не пожелать. Ковбой очень внимательно осмотрел убитого, но не нашел следов ни от ножевого ранения, ни от сильного удара дубинкой. Но погодите-ка! Брилл заметил тонкую полоску крови на руке, которой обшаривал тело. Через некоторое время он нашел причину: на горле Лопеса было три или четыре крошечных, но, по-видимому, глубоких прокола, из которых сочилась густая темная кровь. Сначала Брилл подумал, что эти ранки нанесены стилетом – тонким кинжалом с шиповидным лезвием, – но потом покачал головой. Видал он стилет в действии, да и сам когда-то пользовался этой штукой. Нет, раны больше походили на укусы животного – скажем, следы чьих-то острых клыков. Но вряд ли они доконали старого Лопеса – скорее всего, он преставился от сильного испуга, а кусали его уже либо в момент смерти, либо сразу после.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное