Мифы Ктулху

— Думаешь, я круглый идиот? Ты натравишь на меня своих негров, они разорвут меня, а ты сам убежишь с Констанс — хорош план, нечего сказать! Я пойду с тобой — спрячусь на краю поляны, чтобы быть рядом, если тебе понадобится помощь. И если ты сделаешь хоть одно неверное движение, я убью тебя без промедлений.

Темные глаза мулата сверкнули, но он согласно кивнул.

— Помоги мне приволочь охранника сюда, — велел Мак-Грат. — Он скоро оклемается — я не убил его, лишь оглушил. Свяжем его, заткнем рот и оставим здесь.

Солнце зашло. В сосновом бору царили сумерки, когда Бристоль Мак-Грат и Джон де Эльбор крались через него. Они свернули на запад по широкой дуге, чтобы обойти часовых, и теперь шли по бесчисленным узким тропам, пересекавшим лес. Подозрительно тихо было в лесу.

— Земба любит тишину, — пробормотал де Эльбор. — В ночь полнолуния от заката до рассвета барабаны должны молчать. Если собака позволяет себе брех — ее убивают. Если плачет, проснувшись, ребенок — с ним обходятся так же. Уста людей плотно сомкнуты в тот час, когда сам Земба не визжит. Только его голос звучит в ночь Луны Зембы.

Мак-Грат скривился. Гнусное божество — всего лишь неосязаемый дух, существующий только в легендах, но де Эльбор говорил о нем, как о живой твари.

В небе сверкала россыпь звезд. Тени поползли через густой лес, пряча во тьме стволы деревьев. Мак-Грат чувствовал, что Дом Зембы близок, улавливал присутствие множества людей, хотя ни одного из них не слышал.

Де Эльбор, шедший впереди, вдруг остановился, присел. Мак-Грат тоже замер, силясь что-нибудь рассмотреть за переплетением ветвей.

— Что происходит? — спросил он, потянувшись к револьверу.

Де Эльбор покачал головой, выпрямившись. Мак-Грат не увидел камня, поднятого бесчестным полукровкой с земли.

— Ты что-то услышал? — требовательно спросил Мак-Грат.

Де Эльбор жестом велел наклониться вперед, словно желая прошептать что-то ему на ухо. Удивленный, Мак-Грат подался вперед. Он почти догадался о коварном намерении мулата, но было уже слишком поздно. Камень в руке де Эльбора с силой врезался в висок белому. Мак-Грат рухнул на землю, а жрец Большого Зимбабве поспешил прочь по тропе и растворился, как призрак, во тьме.

5. Голос Зембы

Прошло какое-то время, прежде чем Мак-Грат, лежавший на лесной тропинке во тьме, снова смог двигаться. Ошеломленный и неуверенный, он встал. Этот отчаянный удар мог расколоть череп человеку, не обладавшему физической силой и волей к жизни, как у быка. Голова Мак-Грата кружилась, на виске запеклась кровь; но больше всего он злился на то, что снова стал жертвой вероломства Джона де Эльбора. И все же — как он мог угадать этот удар? Бристоль знал, что де Эльбор убьет его, если предоставится шанс, но не ожидал нападения до спасения Констанс. Этот парень был опасен и непредсказуем, как кобра. Была ли его просьба спасти Констанс попыткой избежать верной смерти от рук Мак-Грата?

Когда Бристоль посмотрел на звезды между черными ветвями, голова закружилась еще больше. Он вздохнул с облегчением, когда увидел, что луна еще не взошла. В сосновых лесах этой местности тьма была почти осязаема — такая, что хоть ножом ее режь.

Мак-Грат был признателен судьбе и родителям за свое крепкое телосложение. Сегодня Джон де Эльбор дважды обхитрил его, и дважды он пережил нападение благодаря своему тренированному телу. Револьвер был на месте, в кобуре, нож — в ножнах. Де Эльбор не удосужился обыскать его и нанести второй удар — просто на всякий случай. Видимо, мулат был близок к панике.

Но это не сильно изменило ситуацию. Бристоль предполагал, что де Эльбор попытается освободить девушку, и намеревался присутствовать при этой попытке, чтобы либо проделать все в одиночку, либо броситься на помощь мулату. Сейчас было не время поддаваться ненависти: на карте стояла жизнь Констанс. Подгоняемый заревом, поднимающимся на востоке, он наугад брел по тропинке.

Вскоре он добрался до поляны. Луна еще висела малиновым плодом над низкими ветвями — достаточно высоко, чтобы освещать поляну и черную толпу, сидящую на земле большим полукругом. Все собравшиеся завороженно смотрели на ночное светило. Они бдели в тени, их глаза блестели молоком, а лица застыли гротескными масками. Никто не говорил. Никто не повернул головы к кустам, где Мак-Грат укрылся.

Он ждал пылающих костров, окровавленного алтарного камня, перестука барабанов и песен безумных культистов, потому что именно таковы были церемонии вуду. Но вера Большого Зимбабве не имела с вуду ничего общего. Ни костра, ни жертвенника — лишь эти вот молчаливые молельщики. Воздух с шипением вырвался сквозь стиснутые зубы Мак-Грата. В далекой-далекой стране он когда-то тщетно искал ритуалы Большого Зимбабве — и вот теперь наконец-то мог наблюдать их всего в сорока милях от того места, где родился.

Посреди поляны возвышался небольшой плоский эшафот из досок. На нем укрепили тяжелый, обитый железом столб — остроконечный ствол могучей сосны, глубоко засаженный в землю. К стволу было приковано что-то живое… Мак-Грат недоверчиво выдохнул.