Мифы и были Куликова поля

Что же изменилось в эпоху Дмитрия Донского? Ни о каком союзе с Западом не было и речи, католический Запад оставался злейшим врагом Руси. Но определяющим стало то, кем являлся Мамай и какую политику он проводил. Во-первых, Мамай не был прямым потомком Чингисхана (Чингизидом), и Дмитрий Донской не признавал его ханом Золотой Орды. Во-вторых, Мамай через генуэзцев, имевших свои колонии в Крыму (Крым был тогда ставкой Мамая), вошел в тайный союз с Римским папой по организации крестового похода против Руси. Кроме того, Мамай и его подданные были мусульманами (Золотая Орда приняла ислам в первой четверти XIV века), и никакой веротерпимости со стороны монголов уже не было. По свидетельствам современников, Мамай говорил своим князьям и вельможам: «Захвачу землю Русскую, и церкви христианские разорю, и веру их на свою переменю, и повелю поклоняться своему Магомету. А где церкви были, тут мечети поставлю и баскаков посажу по всем городам русским, а князей русских перебью». Таким образом, Мамай грозил уничтожением православной веры и оккупацией всей Руси. Поэтому Дмитрию Донскому ничего больше не оставалось, как принять вызов объединенных сил Востока и Запада. Возможно, именно тогда появилась русская пословица: «Много нам бед наделали хан крымский да папа римский».

Первым войну начал Мамай. В 1375 году его орда сожгла город Кашин. В 1376 году ответный ход сделал Дмитрий. Он совершил поход на Волжскую Булгарию. Русские войска осадили город Булгар и, несмотря на наличие у врагов пушек – невиданного по тем временам оружия, вынудили его к сдаче.

В то время в ходе ордынской борьбы за власть сибирский хан Хызр со своими полками захватил все Поволжье. Объединенная Западная Сибирь и Поволжье стали называться теперь Синей Ордой. В ней в 1377 году при поддержке правителя Средней Азии Тимура, или Тамерлана, ханом стал Тохтамыш. Он был одним из потомков Джучи старшего сына Чингисхана. Это стало еще одним предлогом для Дмитрия Ивановича не признавать власти Мамая и стать союзником Тохтамыша в его борьбе за власть над всей Ордой.

В другой части Золотой Орды, которая называюсь Белой Ордой, ханом оставался Мамай. Она занимала территорию Причерноморья, где основным населением были придонские половцы.

В 1377 году большое войско царевича Арапши из Белой Орды разорило Нижегородское княжество и разбило московско-суздальское войско на реке Пьяне. 1378 году Мамай посылает на Москву мурзу Бегича с отборной золотоордынской конницей (20-30 тысяч). На реке Воже в Рязанском княжестве неприятельское войско было встречено дружиной князя Дмитрия и рядом союзных ему князей. Силы были равные, русские, отбив атаку татарской конницы, нанесли ей ряд фланговых ударов, и впервые за всю историю войн Руси с монголо-татарами враг побежал. Как повествует летопись, «и посекли множество побежавших татар».

В битве на реке Воже русские войска одержали первую крупную победу в открытом поле над ордынцами. Но поражение на реке Воже еще более распалило злобу Мамая – он стал готовиться к большой войне с Москвой, чтобы как «второй царь Батый пленить всю Русскую землю». Свой поход на Москву Мамай планировал на осень 1380 года, поэтому он сказал своим подданным «хлеба не сеять, но быть готовыми на русские хлеба».

На пути к Дону Великому

Редко можно найти такое событие в русской истории, которое было бы так увековечено в народной памяти. Во-первых, сведения о Куликовской битве были записаны во всех русских летописях и во многих западноевропейских хрониках, среди которых в первую очередь надо выделить «Краткую летописную повесть о Куликовской битве» и «Пространную летописную повесть о Куликовской битве». Во-вторых, память о ней сохранилась в ряде эпических произведений древнерусской литературы, среди которых «Задонщина, или слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его, князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая» Софония Рязанца, «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского», и «Житие Сергия Радонежского», написанные Епифанием Премудрым, и, наконец, «Сказание о Мамаевом побоище».

Не прошли мимо этого события русские поэты и писатели. Александр Блок, продолжая цикл «На поле Куликовом», писал:

Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:

Не вернуться, не взглянуть назад.

За Непрядвой лебеди кричали,

И опять, опять они кричат…

На пути – горючий белый камень.

За рекой – поганая орда.