Мифы древних славян

Заслышав впервые весенний гром, крестьяне умываются водою с красного яйца – на красоту, счастие и здоровье: яйцу, следовательно, придается то же значение, что и «громовой стрелке»; для того, чтобы лицо было чисто, чтобы не было на нем пятен (веснушек), гладят его первым яйцом, снесенным рябенькою курицею. На Юрьев день, выгоняя скот в поле, гладят лошадей по хребту от головы до хвоста пасхальным яйцом и приговаривают: «Как яичко гладко и кругло, так моя лошадушка будь и гладка и сыта!» Чтобы волки не трогали скотины, надо обнесть кругом пастбища первое яйцо, снесенное черною курицею, и оставить его в поле: как весенняя гроза разгоняет рыщущих волками демонов зимы, так эмблема молнии – яйцо получило силу отгонять обыкновенных волков. При пожарах обносят вокруг загоревшегося здания яйцо, которым христосовались на первый день светлого праздника, и верят, что огонь далее не распространится; яйцо это, брошенное в пламя пожара, по мнению крестьян, тотчас же погашает его; средства эти почитаются особенно спасительными в тех случаях, когда пожар произошел от удара грозы.

Стихийные силы природы – даже тогда, когда были олицетворяемы в человеческих образах – удерживали за собой мифическое родство с птицами. Богам своим язычник нередко придавал смешанные формы человека и птицы; крылья и пернатая одежда были для многих из них самыми существенными атрибутами, ибо быстрота появления и исчезания богов, принадлежащая им как вопло щениям стремительных стихий, обыкновенно уподоблялась полету.

Очевидно, что голубь издревле принимался за одно из воплощений бога грозы, дождя и ветров; когда пало язычество, суеверный народ смешал это стародавнее представление с учением о Святом Духе, священным символом которого церковь признает голубя; слово «дух» первоначально означало ветер, и стих о Голубиной книге утверждает, что ветры буйные произошли от св. Духа.

В допетровской Руси голубя не употребляли в пищу; простой народ и доныне считает за грех стрелять и есть голубей; кто убьет эту птицу, у того не станет водиться скотина: за такое нечестие бывают падежи. В котором дому водятся голуби, там – во всем удача и счастие и не может быть пожара; когда загорится какое-нибудь строение, то, чтобы погасить пламя, должно бросить в него белого голубя, напротив, голубь, влетевший в окно, предвещает пожар. Как птица, посвященная громовнику, голубь приносит и пожигающий огнь, и дождевые потоки, погашающие пламя грозы. То же значение соединяют предания и с лебедем; птица эта служила метафорой не только ясного солнца, но и грозовой тучи. Стрелять в лебедя почитается на Руси грехом; если убитого лебедя показать детям – они все помрут. Летние грозовые облака в поэтических сказаниях индоевропейских народов изображались девами, которые льют из своих кружек дожди и мечут с своих луков молниеносные стрелы; но как те же облака олицетворялись птицами, то означенным девам даны голубиные, утиные и лебединые сорочки или крылья. Взирая на весеннее солнце, выступающее в грозовой обстановке, древние поэты, согласно с двойственным значением лебедя, рисовали это явление в двух различных картинах: с одной стороны, они говорили о деве-солнце, которая в виде белого лебедя купалась в водах облачного моря; с другой – самые облака изображали лебедиными девами, а солнце их воинственным атрибутом – блестящим щитом.

Темные тучи, облака и туманы казались наблюдающему уму древнего человека покровами или одеждою, в которые рядится небо. В заговорах находим следующие выражения: «оболокусь я оболоками» (или темным облаком покроюся), подпояшусь красною зорею; «облаками облачуся, небесами покроюся», т. е. отдаю себя под охрану небесных богов от вражьей силы; понятия «покрывать» и «охранять» сливаются: покров и покровительство, щит и защита. Небо рассматривалось нашими предками, как царство облаков, и потому одни и те же названия служили для обозначения и небесного свода и покрывающих его туч.

В нашем литературном языке доселе употребительно выражение: «под покровом ночи», а народная загадка представляет ночной мрак черным сукном: «чорне сукно лизе в викно»; та же самая загадка, с заменою эпитета черный – серым, означает ранний, предрассветный сумрак; памятники народной поэзии дают утру эпитеты «серого» и «седого». Подобным же образом Воскресенская летопись выражается о затмении луны: «И бысть образ ея яко сукно черно». По народному поэтическому представлению, ночь слетает быстро, как птица, и своим черным крылом застилает и небо и землю. «Махнула птица крылом и покрыла весь свет одним пером», – говорит загадка, означающая ночь. Дым так же закрывает от глаз предметы, как и ночная тьма; потому народная загадка называет его метафорически серым сукном: «Серое сукно тянется в окно» (дым из курной избы). Тонкая ткань сравнивается с дымом: «Рубочок як дым тонесенький»; дымка – легкий, прозрачный покров. В Томской губернии о туманах говорят, что они стелются по горам лоскутьями.