Мифы Древней Греции

12. В восточном варианте плавания руно превращается в «золотое» потому, что нужно было включить рассказ о том, как Диомед добыл сокровища у морского чудовища, и, как утверждает Страбон, потому, что появившиеся в Понте Эвксинском аргонавты устремились на поиски аллювиального золота в колхидской реке Фасис (теперь Риони), которое местные жители моют, используя расстилаемые на дне реки овечьи шкуры. Две различные традиции переплелись не только потому, что Коликария стала Колхидой, Эя — Эей («землей»), а руно с горы Лафистий — черным пелионским. Дело в том, что утренний дворец Гелиоса, отца Ээта, располагался в Колхиде (см. 42.а), самой дальней из известных Гомеру стран на Востоке, и греки знали о ясониках — святилищах Геракла Целителя, построенных на восточном берегу Понта Эвксинского эолийцами, ведущими там торговлю. Некоторые авторы утверждают, что понтийское плавание возглавлял именно Геракл. Более того, поскольку Гомер упоминает Ясона только лишь как отца Эвнея, снабжавшего греков вином во время осады Трои (см. 162.і), и поскольку Лемнос расположен к востоку от Фессалии, то и считалось, что «Арго» тоже плыл на восток. Так Планкты, или блуждающие скалы, помещенные Гомером в сицилийских водах, превратились в Босфор.

13. Каждый город должен был иметь своего представителя среди аргонавтов, чтобы обосновывать свое право на торговлю в Понте Эвксинском, а бродячие поэты не прочь были вставить одно-два имя в этот балладный цикл. Поэтому существует несколько основных списков аргонавтов, никак не совпадающих друг с другом, правда, все они основаны на том соображении, что корабль имел пятьдесят весел, что в микенскую эпоху было вполне возможно. Только один Цец приводит сотню имен. Тем не менее даже самые большие скептики не сомневаются, что легенда имеет под собой определенную историческую основу или что путешествие состоялось до Троянской войны, где-нибудь в XIII в. до н.э.[260]

14. Одна сандалия, в которой появился Ясон, говорит о том, что он был воином. Этолийские воины были известны тем, что в походе обували только левую ногу (Макробий V.18—21; Схолии к «Пифийским одам» Пиндара IV.133). Этот же способ во время Пелопоннесской войны применяли платейцы — так легче было идти по грязи (Фукидид III. 22). Остается только гадать, почему нога со стороны щита была обутой, а со стороны оружия — голой. Быть может, потому, что во время рукопашной левая нога была выдвинута вперед и могла быть использована для удара противника в пах. Тем не менее левая нога считалась «плохой», и с нее никогда не вступали на крыльцо дружеского дома. Кроме того, в современной Европе сохранился обычай, согласно которому солдаты всегда начинают маршировать с левой ноги.

15. Ссора Геры с Пелием из-за его отказа приносить ей жертвы предполагает определенную напряженность отношений между поклонявшейся Посейдону ахейской династией в Иолке и ее эоло-магнесийскими подданными, поклонявшимися Гере.

149. Лемносские женщины и царь Кизика

Геракл после того, как поймал Эриманфского вепря, неожиданно появился в Пагасах и единогласно был избран старшим на «Арго». Однако он великодушно согласился служить под началом Ясона, ибо Ясон, хотя и был новичком, задумал поход и объявил о чем. Когда корабль был спущен на воду и стали бросать жребий, кому и в какой паре сидеть на веслах, именно Ясон пожертвовал пару быков Аполлону — покровителю посадки на суда. Когда дым от его жертвы поднялся к небесам темными клубами, аргонавты устроили свой прощальный пир, на котором Орфей звуками лиры усмирил несколько пьяных ссор. Отплыв утром с первыми лучами солнца, аргонавты взяли курс на Лемнос¹.

b. Примерно за год до этого лемносцы поссорились со своими женами, заявив, что от них дурно пахнет, и предпочли жить с фракийскими девушками, которых брали в плен во время набегов. В отместку лемниянки убили всех мужчин, не пожалев никого, ни старых, ни малых, кроме царя Фоанта, которому жизнь спасла его дочь Гипсипила, оставив его в лодке без весел и пустив по воле волн. Завидев «Арго», женщины приняли его за вражеский фракийский корабль и, надев доспехи, оставшиеся от покойных мужей, смело бросились к берегу, чтобы отразить возможное нападение. Но красноречивый Эхион, высадившийся на берег с жезлом глашатая Ясона, без труда успокоил всех, и Гипсипила собрала совет, на котором предложила отправить аргонавтам в подарок еду и вино, но не пускать их в город Мирину из-за боязни, что герои узнают об их злодеянии. Поликсо, престарелая кормилица Гипсипилы, встала и сказала, что без мужчин жители острова скоро вымрут. «Мудрее всего, — продолжала она, — предаться любви с этими благородными странниками и тем самым не только обеспечить острову надежную защиту, но и родить новый, крепкий народ».