Мифы Даманского

ефрейтор Акулов Павел Андреевич, старший лейтенант Буйневич Николай Михайлович, рядовой Ветрич Иван Романович⁷, рядовой Гаврилов Виктор Илларионович⁷, ефрейтор Давыденко Геннадий Михайлович, рядовой Данилин Владимир Николаевич, рядовой Денисенко Анатолий Григорьевич, сержант Дергач Николай Тимофеевич, рядовой Егупов Виктор Иванович, сержант Ермалюк Виктор Маркиянович⁷, рядовой Змеев Алексей Петрович⁷, рядовой Золотарев Валентин Григорьевич, рядовой Изотов Владимир Алексеевич⁷, рядовой Ионин Александр Филимонович⁷, рядовой Исаков Вячеслав Петрович, рядовой Каменчук Григорий Александрович, рядовой Киселев Гавриил Георгиевич, младший сержант Колодкин Николай Иванович, ефрейтор Коржуков Виктор Харитонович⁷, рядовой Кузнецов Алексей Нифантьевич, младший сержант Лобода Михаил Андреевич, ефрейтор Михайлов Евгений Константинович, рядовой Насретдинов Исламгали Султангалеевич⁷, рядовой Нечай Сергей Алексеевич, рядовой Овчинников Геннадий Сергеевич, рядовой Пасюта Александр Иванович, рядовой Петров Николай Николаевич, сержант Рабович Владимир Никитович, старший лейтенант Стрельников Иван Иванович, рядовой Сырцев Алексей Николаевич*, рядовой Шестаков Александр Федорович, рядовой Шушарин Владимир Михайлович.

Из 32 погибших 22 служили на заставе Нижне-Михайловка, 9 на заставе Сопки Кулебякины (помечены знаком * в списке), 1 в погранотряде (Буй-невич Н.М.).

В том же бою ранения получили 15 пограничников. Вначале, правда, называли цифру 14, но потом выяснилось, что рядовой П. Величко скрыл от врачей и командиров свое ранение, чтобы не покидать товарищей в столь ответственный момент. Впоследствии выяснилось, что Величко был ранен осколком мины.

Что касается китайских потерь, то они достоверно неизвестны, поскольку Генштаб НОАК до сих пор выдерживает строгое табу на подобную информацию. Советские же пограничники оценивали общие потери противника в 100—150 солдат и командиров, при этом ориентировались как на показания советских участников боя, так и на количество перевязочных средств, использованных китайцами.

В этой связи нельзя не упомянуть о совершенно мифических цифрах, приводимых некоторыми авторами, которые определяют китайские потери в несколько сотен человек только убитыми. Например, в одной из книг написано следующее [23]:

В бою погибли более 30 советских солдат. Уцелевшие советские пограничники вызвали подкрепление и 700 китайцев навсегда исчезли в огненном шквале, обрушившемся на остров.

Приведенная цифра ошибочна, ибо на тот момент у китайцев не было таких сил в районе острова. Правда, они появились к 15 марта, но это уже совершенно другая история, о которой речь впереди.

Не менее мифическими выглядят и цифры советских потерь, которые время от времени оглашаются в виде откровений: мол, скрыли от советского народа истинное число погибших, а на самом деле было намного больше. Трудно сказать, чем руководствуются любители подобных сенсаций — желанием показать окружающим собственную осведомленность или лишний раз обругать советское прошлое.

Поэтому не помешает еще раз повторить: 2 марта 1969 г. погиб 31 советский воин, а несколько позднее скончался плененный ефрейтор Акулов. За этим числом стоят конкретные имена, звания, должности, домашние адреса и т. п. Именно такие сведения и надо требовать у тех, кто оглашает иные цифры: только тогда всякие новые данные можно рассматривать всерьез.

КТО ВЫСТРЕЛИЛ ПЕРВЫМ

Китайская точка зрения на события 2 марта 1969 г. базируется на утверждении, что первыми открыли огонь советские солдаты. Эта фраза «советские открыли огонь первыми» многократно повторяется практически во всех китайских статьях, книгах, воспоминаниях, фильмах о конфликте на Даманском. Ну а потом-де солдаты НОАК были вынуждены развернуть «контратаку в целях самозащиты». Эта неуклюжая формулировка тоже кочует из одного китайского источника в другой.

Еще 2 марта советский посол в Китае был вызван в МИД КНР, где ему была вручена нота протеста 124]⁸. При чтении этого документа сразу бросаются в глаза два обстоятельства.

Первое: китайская нота буквально шокирует цинизмом, с которым организаторы и вдохновители провокации пытаются выступать в качестве обвинителей. Ведь этот документ наверняка просматривался и корректировался высшим руководством КНР, которое было в курсе абсолютно всех деталей происшедшего. А потому вполне уместно говорить не только об очевидных издержках китайской политики времен «культурной революции», но и о крайне низких нравственных качествах тогдашних руководителей Китая.

Второе: обращает на себя внимание тот факт, что многие формулировки этой ноты, а также их последовательность напоминают текст аналогичного советского документа. Похоже на то, что китайские дипломаты использовали ноту Советского правительства в качестве шаблона, по которому они оформили свой ответ. Наверное, очень торопились.

В 1969 г. генеральный штаб НОАК подготовил краткую информацию о событиях на Даманском для партийных руководителей высокого уровня. Вот как выглядит произошедшее глазами китайских генералов [25]: