Мифриловый крест

- У нас такие дорогие лошади. Понимаешь, когда какая-то вещь выходит из массового использования, она переходит в разряд роскоши. Это роскошь - иметь лошадь, когда автомобиль почти во всех отношениях гораздо удобнее.

- Почти?

- На автомобиле нельзя быстро ездить по бездорожью. Во всех остальных отношениях он удобнее.

- Сколько у вас стоит бензин?

- Около десяти рублей за литр.

- Литр - это сколько?

- Десятая часть ведра.

- А рубль?

- Батон хлеба стоит шесть рублей.

Дмитрий наморщил лоб и пошевелил губами:

- Шестнадцать батонов за ведро… насколько хватает ведра бензина?

- Это зависит от модели автомобиля, скорости движения…

- В среднем?

- В среднем ведро уходит на сто километров, то есть, верст.

- Дороговато выходит.

- Существует еще общественный транспорт. Есть такие большие автомобили, они называются автобусы, они ездят по определенным маршрутам и останавливаются в определенных местах. Одна поездка на автобусе стоит семь рублей, кроме того, можно купить билет на несколько поездок, тогда каждая поездка выйдет дешевле.

- Понятно. И много в Москве автомобилей?

- Точно не знаю. Миллиона два, наверное.

- Сколько?!

- Миллиона два. Может, уже три, я точно не знаю.

- А людей в Москве сколько?

- По последней переписи двенадцать миллионов.

- Сколько-сколько?!

- Двенадцать миллионов. Еще два-три миллиона живут в пригородах, и еще около миллиона незаконных приезжих.

- Столько народу в одной Москве… как они сюда помещаются?

- Эта Москва гораздо больше, чем в твоем мире. В нашу Москву входят Теплый Стан, Бутово, Царицыно…

Дмитрий присвистнул.

- Это же настоящий мегаполис!

- Так и есть. Это почти что официальное название.

- В Европе есть города больше Москвы?

- Вроде бы нет. Лондон примерно такой же, может, чуть-чуть поменьше. Но есть еще Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Мехико, Токио, Шанхай…

- Значит, Москва - один из крупнейших городов мира… а если в нее входит Бутово… мы что, почти в самом центре?

- Да. Считается, что граница центра проходит по Садовому Кольцу.

- Это еще что такое?

- Калужская площадь, Добрынинская площадь, Таганская площадь…

- Понятно. А что это за шум вон за теми домами?

- Ленинский проспект. В вашем мире это называется Калужский тракт.

- А откуда шум?

- Машины.

- Какие машины?

- Автомобили.

- Они так сильно шумят?

- Их много.

Дмитрий посмотрел налево и открыл рот. Я проследил его взгляд и увидел грязно-бежевую "копейку" с помятым капотом, бодро приближающуюся к нам, подпрыгивая на неровностях заснеженной дороги. Лобовое стекло сильно обледенело изнутри и было совершенно не видно, кто сидит за рулем. Должно быть, камикадзе, раз едет с такой скоростью по такой дороге. Я посмотрел направо и увидел, что совсем рядом с нами переулок делает крутой поворот, а перед поворотом дорога покрыта гладким слоем льда. Кажется, сейчас начнется представление…

"Копейка" поравнялась с нами, невидимый водитель нажал на тормоз, машина загремела шипованой резиной и легко вписалась в поворот. Я даже ощутил некоторое разочарование. Извращенец, лучше бы машину поменял, чем ставить крутую резину на такую помойку.

- Это и есть автомобиль? - спросил Дмитрий.

- Он самый.

- Он ехал очень быстро, гораздо быстрее лошади.

- Предельная скорость для этой модели - сто сорок верст в час. Можно и быстрее, но трансмиссия долго не выдержит. То есть…

- Я понял, если ехать быстрее, автомобиль скоро сломается. Это как лошадь загнать.

- Примерно.

- А сколько стоит такой автомобиль?

- Такой - долларов пятьсот. Кстати, у нас принято называть автомобиль машиной. Автомобиль - слишком официально.

- Понял. Доллар - это сколько рублей?

- Примерно тридцать два.

- Это получается… две с половиной тысячи батонов хлеба. Какой средний месячный доход в Москве?

- Около десяти тысяч.

- Рублей или долларов?

- Рублей.

- Значит, обычный смерд может купить такую машину… за полтора месяца.

- Если ничего не будет есть.

- Естественно. Слушай, а у вас богатый мир!

- У нас хватает людей, еле-еле сводящих концы с концами.

- Это понятно, богатые и бедные есть везде. Но в целом… ладно, хватит стоять на месте, пойдем куда-нибудь.

- Куда?

- Да хотя бы на этот… какой там проспект?

- Ленинский.

- Вот туда. А что это за Ленин, кстати?

- Правитель России в 1917-1924 годах.

- Да, кстати, совсем забыл, какой сейчас здесь год?

- Две тысячи второй.

- Припоминаю, Агафон говорил, что этот мир смещен не только в пространстве, но и во времени. Вроде Агафон говорил, что у вас тоже был Николай Второй?

- Был.

- И что с ним случилось в 1917 году?

- Отрекся от престола.

- Почему?

- Потерял поддержку всех слоев общества. Первое народное волнение стало для него последним.

- А что за волнение?

- Точно не помню, ерунда какая-то. Какие-то деятели вышли на улицы, устроили шествие, вначале призывали к чему-то безобидному, а потом стали кричать "Долой самодержавие!". Полиция отказалась их разгонять… ну и так далее.

- Значит, Николай Второй отрекся в пользу этого Ленина?

- Нет, он отрекся в пользу кого-то другого. Потом начался жуткий бардак, и в конце года власть взяли большевики во главе с Лениным.

- Вроде как Бонапарт во Франции?

- Вроде того.

- Эти большевики правят до сих пор?