Мифриловый крест

Пойти напиться? Не хочется. Пойти в какое-нибудь кино? Нет уж, это развлечение не для меня, по мне лучше смотреть фильмы дома на видео, звук, конечно, не тот, зато не нужно слушать смех и комментарии малолетних идиотов. И покурить можно когда захочется, не дожидаясь конца сеанса.

Я успел отойти от дома метров на двести, когда ощутил характерное вздрагивание земли под ногами. Сто пятьдесят два миллиметра, автоматически отметило сознание, фугасный снаряд "Акации". Разорвался в отдалении, ударная волна не дойдет, падать на землю не обязательно. Стоп! Какая, к черту, "Акация"? Я в Москве!

Я обернулся и, само собой разумеется, не увидел ни свежей воронки, ни вспухающего пылевого облака, ни рассыпающихся осколков. Я даже не услышал мощного хлопка, отдающегося в ушах острой болью. А вот раскаты слышны отчетливо, да какие раскаты! Неужели объемный взрыв? Но откуда? И почему так глухо?

В следующую секунду все встало на свои места. Девятиэтажный кирпичный дом, в котором прошла вся моя жизнь за вычетом двух лет, отданных защите родины, покачнулся и начал оседать. Сорокакилограммовый фугас в подвале, рядом с газовыми трубами. Возможно, для усиления эффекта к нему приложили пару газовых баллонов или пять-шесть канистр с соляркой. Я даже догадываюсь, кто это сделал. И я точно знаю, кто за это ответит.

Дом оседал с характерным треском, пока еще тихим и не страшным, почти не слышным на фоне свистящих вздохов раскаленного воздуха, вырывающегося из вентиляционных отверстий подвала, чтобы моментально рассеяться на открытом пространстве. Дом оседал почти вертикально, как будто его подорвали не террористы, а строители-взрывники, которые подрывают старые развалюхи, чтобы потом построить на том же месте дворец для новых русских. То ли террористы все правильно рассчитали, то ли случайное стечение обстоятельств, скорее, второе, для террористов лучше, когда взрываемый дом заваливается набок, так страшнее.

Время замедлилось, наверное, я непроизвольно переключился в ускоренный режим, я смотрел на картину разрушения, задрав голову и разинув рот, и многочисленные подробности фиксировались в памяти, чтобы остаться в ней навсегда.

Оконные стекла трескаются и осыпаются вниз нежно свистящим листопадом. Когда они достигают земли, длинные языки стекла разбиваются в мелкую пыль, которая мерцающим радужным облаком танцует в воздухе над самой землей. Но это длится только первую секунду, потому что над гибнущим домом вздымается облако пыли, полностью закрывающее картину. Но я успеваю увидеть, как гигантские трещины прорезают стены и кирпичная крошка отделяется от стены там, где прошла трещина. От дальнего правого угла, если смотреть с моей стороны, отрывается фрагмент квартиры на две и падает вниз, и земля вздрагивает, когда гигантский обломок врезается в нее своим многотонным весом. Небритый и, похоже, пьяный мужик лет сорока, куривший на балконе, пытается удержаться за поручень, но трещина прорезает стену за его спиной, балкон опрокидывается, мужик падает вниз и, не успев впечататься в кирпичное крошево в десяти метрах внизу, сталкивается с целым роем острых обломков. Вокруг его головы вспухает красноватое облачко, секунда, и он уже мертв. Ему повезло, он умер быстро, а кому-то еще предстоят несколько мучительных минут, когда прослойка воздуха, окружающая изломанное тело, медленно превращается в чистый углекислый газ. Когда несколько лет назад чеченцы взорвали два дома в Москве, я хорошо запомнил из телевизионных репортажей, что под развалинами кирпичных домов никогда не находят живых, бетонные коробки намного гуманнее.

Пыль уже полностью поглотила рушащееся строение, по периметру начали формироваться быстро фонтанчики вихрей, с каждой секундой ускоряющие свое движение. Подул ветер, пахнущий песком и цементом, он ударил в лицо, нет, это была не ударная волна, это был просто ветер. Ветер смерти.

Я вышел из ускоренного режима, и рев ворвался в мои уши. Я едва успел отвернуться от страшного зрелища до того, как основная масса цементной пыли достигла места, где я стоял. В считанные мгновения все вокруг стало тусклым и мертвенно-серым, как страна мертвецов в каком-то фильме ужасов.

Вот так мир мертвых врывается в мир живых, раздался голос внутри меня. Не знаю, кто это был - крест или червь и, честно говоря, мне все равно, кто это был. Смерть бросила кости, продолжил голос, начинается железный поход.

Заткнись! крикнул я внутрь себя и голос заткнулся.

Рядом кто-то истошно вопил, похоже, женщина. Да, точно, женщина, толстая старая корова с лицом, явно не отмеченным интеллектом, даже в самых зачаточных формах. Перед лицом настоящей трагедии равны все, ее горе ничем не меньше моего и на страшном суде это событие зачтется нам обоим. Брр… о чем это я?