МИФОнебылицы

— Он обязательно вернется к ночи, если все еще находится в нашем измерении, — сказал Монтгомери, когда провожал нас наверх. — Секретные собрания мы проводим в дневное время. Как только солнце начинает садиться, все заканчивается. Но это вносит в мою торговлю некоторое оживление, и бизнес идет довольно хорошо, — добавил он.

— За вами шпионят? — спросил я.

— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным, — вздохнул хозяин гостиницы. — Последнее время создается впечатление, что извергини везде.

Мы присоединились к одному из тайных собраний, которое с большой помпой проводилось в задней комнате гостиницы, принадлежащей вухянину по имени Крозир, и располагающейся недалеко от фабрики. Ситуация явно ухудшилась. Все пребывали в возбужденном состоянии из-за недельного домашнего ареста. Извергини явно преуспели в запугивании. Теперь вухяне готовы были подчиниться любой их прихоти, даже самой незначительной.

— Мы все собираемся работать, — сообщил Габбин, отхлебывая из кружки пиво, — но нам такая работа очень не нравится. Это не только мое мнение. Я никогда бы не стал говорить такие вещи, если бы не был уверен в самой широкой поддержке друзей и коллег.

— Извергини должны уйти, — громко заявил я, из-за чего мои собеседники спрятались под стол и вылезли оттуда, только когда убедились, что потолок не собирается падать на них. — Но дело в том, что необходимо найти их слабое место, чтобы использовать в своих целях. Нам по-прежнему нужно выяснить, где они уязвимы, и ударить туда.

— Но у них нет слабых мест! — воскликнула Ардрахан, одна из женщин, входящих в какой-то комитет. А потом, обращаясь к потолку, проговорила: — Они могущественные и сильные!

— Очень многих задержали для допросов, — сообщил шепотом Габбин.

Мужчины, работающие привратниками и дворниками в замке, кивали, но сказать что-то вслух не решались. Только сидели и слушали, открывая рты исключительно для еды.

— Где их держат?

— В подвалах, — пробормотала Ардрахан, бросив укоризненный взгляд на молчаливых мужчин, словно просила у них поддержки.

— Венсли тоже там?

— Его там… нет, мастер Скив, — сказала одна из уборщиц — женщина с седыми прядями в черных волосах. — Они держат в подвалах тех, с кем хотят поговорить так, чтобы им не… мешали.

— Я слышал о камерах для допросов, — заметил я громко, от чего они опять нырнули под стол. — Где еще в замке может быть Венсли?

— Мы в общем-то могли бы с некоторой долей уверенности сказать… — начал один из них.

— Есть он там или нет?

— Э-э, нет.

Они негодовали из-за того, что я потребовал однозначного ответа. Пришлось приложить немало усилий и напомнить себе, что они неплохие люди, а мое раздражение основано на недопонимании их природы.

— А не может он быть в каком-нибудь другом доме? Или, скажем, на одной из фабрик?

— Не представляю, как кто-то из пропавших вухян или Венсли могут быть спрятаны на фабриках, мастер Скив, — возразил Габбин. — Наши работники ежедневно убирают там каждый уголок. Извергини строго за этим следят.

Тут он бросил на меня подозрительный взгляд.

— В том, что они не вернулись, моей вины нет, — заявил я. — Можно понять ваше разочарование, но поверьте, мы старались сделать все возможное. Извергини находились в другом измерении, но они очень сильны. Вам это известно. Нельзя недооценивать их магические способности. Кроме того, они очень умелые переговорщики. Если бы мы не принимали желаемое за действительное, следовало бы догадаться, что рано или поздно им удастся выбраться из тюрьмы. Очень жаль, что случилось первое.

Габбин что-то пробурчал себе под нос, но вслух ничего не сказал. Я их напугал, хотя вовсе не хотел этого, но уж слишком легко вухяне впадают в ужас.

— Ладно, — проговорил я умиротворяющим тоном, — возможно вы правы. Как кто-нибудь может жить на фабрике? Я просто пытаюсь продумать каждую возможность, в надежде отыскать нашего друга и выяснить планы извергинь.

Приходится признать, что быстрое возвращение восьми женщин оказалось неприятной неожиданностью. Даже Зол пребывал в недоумении.

— Ничего не понимаю, мастер Скив, — сказал он виновато. — Я дал свидетельские показания. По моему мнению, покушение на разум является величайшим преступлением. Они должны были остаться в тюрьме по меньшей мере на тридцать дней.

Но этого не произошло. Мы по-прежнему имеем дело с десятью извергинями вместо двух. Если бы я не дал слово Венсли, только бы меня здесь и видели. Нет, неправда. Я беспокоился по поводу его исчезновения. Сначала меня только раздражало, что извергини нарушили контракт, но теперь, когда увидел, как они действуют, я убедился еще и в жестоком равнодушии к судьбам вухян.

— Давайте попытаемся разработать новый план. Есть у кого-нибудь идеи?

— Н-нет, — проблеяла ассамблея.