Мифология «голодомора»

Но и это еще не все. После 1933 года смертность в республике уменьшилась. Это, впрочем, вполне понятно: во время голода умирали более слабые, в том числе и те, кто должен был умереть естественным образом несколько лет спустя. Поэтому правильней, наверное, будет взять среднюю цифру не за десять лет, а с 1927 по 1931 г. Она составляет 522 тыс. человек. Проделав те же подсчеты, мы получим 1474,5 тыс. человек. Это минимальная избыточная смертность. Взяв среднее арифметическое и округлив, мы получим, что в 1932–1933 годах умерло на 1,5 миллиона человек больше, чем было положено, исходя из средней смертности.

Да, но насколько верны эти подсчеты? В объяснительной записке к материалам годовой разработки естественного движения населения за 1933 год указана максимальная погрешность — 21 % от фактических цифр. Вот только не говорится, в какую сторону. Впрочем, едва ли на местах склонны были преувеличивать такие неприятные показатели, как смертность населения. Прибавив к полученному нами числу еще 21 %, получим 1 млн 800 тыс. человек. Это — предельная возможная избыточная смертность в республике.

Оно, конечно, ничего хорошего. Но это не двадцать, не десять, не семь и даже не 3,5 миллиона.

Но если бы это было все…

«Неправильный» максимум

Еще более потрясающее открытие ждет нас при взгляде на другую таблицу из того же архива.

Таблица 2

Рождаемость и смертность в УССР за 1932 и 1933 гг. по месяцам[52]

		1932		1933
		Всего родилось	Всего умерло	Всего родилось	Всего умерло
Январь	В городах	14 338	7825	9538	13 410
	В сёлах	79 994	31 697	36 725	43 901
Февраль	В городах	13 599	8426	9882	16 914
	В сёлах	62 663	35 404	27 712	60 632
Март	В городах	14 652	10 891	10 644	26 830
	В сёлах	60 416	43 106	25 401	135 767
Апрель	В городах	13 880	11 691	10 184	27 813
	В сёлах	52 310	46 617	23 663	174 202
Май	В городах	14 538	10 884	10 198	27 235
	В сёлах	51 419	50 401	25 822	253 155
Июнь	В городах	14 165	13 485	9734	34 234
	В сёлах	46 566	55 293	28 687	361 195
Июль	В городах	15 174	17 194	9064	34 426
	В сёлах	55 327	52 818	30 809	278 789
Август	В городах	15 908	14 784	11 409	29 272
	В сёлах	51 456	47 939	38 075	103 319
Сентябрь	В городах	14 243	11 879	10 612	20 710
	В сёлах	47 121	43 265	34 764	65 649
Октябрь	В городах	13 753	12 230	9325	14 006
	В сёлах	45 732	47 083	33 383	42 820
Ноябрь	В городах	11 695	11 072	7857	12 126
	В сёлах	37 603	38 716	27 607	28 167
Декабрь	В городах	11 082	10 656	7865	11 263
	В сёлах	30 408	34 801	21 725	34 421
Всего за год	В городах	167 027	141 017	116 312	268 239
	В сёлах	615 015	527 140	354 373	1 582 017

Глядя на эти данные, вообще перестаешь что-либо понимать. Голод в России — явление изученное. Смертность от голода начинается зимой, увеличивается к весне, достигая своего пика в марте-апреле, и к началу лета сходит на нет. Надо ли объяснять, почему? Даже если нет ни хлеба, ни овощей, все равно в лесу и в поле имеются съедобные растения, в лесах появляется хоть какая, но дичь, в реках можно ловить рыбу. В блокадном Ленинграде, на севере, в каменном городе, где трава росла лишь в скверах и на газонах, и то последним месяцем массовой смертности был май. А что мы видим на Украине?

Минимум смертности той зимой приходится на декабрь-январь. Начиная с февраля, она резко растет, как в городах, так и в деревнях, в апреле-мае вырастает в городах по сравнению с январскими данными примерно в два раза, в деревнях, где люди большей частью живут своими запасами, в апреле — в четыре, а в мае — почти в шесть раз, несмотря на траву, ранние овощи и прочие дары леса и поля. А потом начинается что-то непонятное. Вместо положенного спада рост смертности продолжается. В июне-июле в городах смертность в два с половиной раза превышает январскую, а в селах — в восемь и в семь раз! Затем она начинает падать, хотя еще остается повышенной, достигает январской цифры к октябрю и снижается дальше.

Можно, конечно, вбивать факты в теорию молотком, рассказывая об отсроченных последствиях голода — но не заставляйте нас верить в отсроченные последствия, унесшие больше жизней, чем сам голод! Такого просто не бывает!