Мифологический мир Ведизма

Как они боролись-братались — содрогалася Мать Сыра Земля, расплескалось и море синее, приклонилися все дубравушки. Над Землей всколебался небесный свод, под Землей шевельнулся и Юша-Змей.

Тут сходили они со могучих коней, опускались на Матушку Землю. Стали биться они врукопашную. Они бились-дрались трое суточек и ослаб вдруг Пеpун Громовержец — подвернулась правая ноженька, ослабела левая ручушка. Пал Пеpун на Землю Сырую, а Дажьбог ему сел на белую грудь:

— Ты скажи, бог могучий, как имя твое, назови свое имя-отчество, — так сказал Дажьбог поединщику.

— Я приехал из Ирия светлого, я Пеpун Громовержец Свaрога сын.

Тут вскочил Дажьбог с его белых грудей, брал Пеpуна за белые ручушки:

— Ты прости меня за такую вину, что сидел у тебя я на белых грудях! Встань, Пеpун, — ты родимый мой батюшка!

Помирились они, побраталися, и вскочили они на буланых коней, и к Роси поехали матушке.

Говорил тогда молодой Дажьбог:

— Ой ты, Рось — родимая матушка! Отпусти меня ко Рипейским горам, отпусти меня к Ирию светлому ко Свaрогу богу небесному.

Попрощался Дажьбог с Росью матушкой и поехал с Пеpуном к Ирию.

О Д И Н Н А Д Ц А Т Ы Й К Л У Б О К

— Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажьбог сын Пepунович на младой Златогорушке Виевне.

— Ничего не скрою, что ведаю… — ------------------------------

Хoроша поездка в чистом полюшке, хороша пробежка лошадиная. Видно где Дажьбог на коня вскочил, да не видно где в стремена вступил — только видно в полюшке пыль столбом.

Тут увидел Дажьбог — в чистом полюшке поляница-наездница едет.

— Что за чудо-чудесное в поле? Поляница во полюшке едет, а под нею конь, будто лютый зверь, а сама-то спит крепко-накрепко.

Тут вскричал Дажьбог зычным голосом:

— Ой да ты, поляница могучая! Спишь ты впрямь, или ты притворяешься? Не ко мне ли ты подбираешься?

Поляница ж молчит — не ворохнется.

Разгорелось тут сердце дажьбожее — взял Дажьбог булатную палицу, ударял поляницу могучую. Поляница ж сидит — не ворохнется, на Дажьбога она не оглянется.

Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:

— Видно смелости во мне все по-старому, только силы во мне не по-прежнему!

Видит он — дуб стоит в чистом полюшке. Наезжал на него Тарх Пepунович и ударил булатною палицей — и расшиб сырой дуб на щепочки.

— Значит силы в Дажьбоге по-старому, видно смелость во мне не по-прежнему!

Разъезжался Дажьбог сын Пepунович, вновь наехал на ту поляницу — и ударил ее в буйну голову.

Поляница ж сидит — не ворохнется, на Дажьбога она не оглянется.

Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:

— Видно смелости во мне все по-старому, только силы во мне не по-прежнему!

Видит он — скала в чистом полюшке. Наезжал на нее Тарх Пepунович и ударил булатною палицей — и разбил на мелкие камешки.

— Значит силы в Дажьбоге по-старому, видно смелость во мне не по-прежнему!

Разъезжался опять Тарх Пepунович, вновь наехал на ту поляницу он и ударил ее в буйну голову, и отшиб себе руку правую.

На коне поляница сворохнулась, на Дажьбога она тут оглядывалась:

— Я-то думала — мухи кусаются, оказалось — то добрый молодец!

Ухватила Тарха Пepуновича поляница за желтые кудри, подняла с конем богатырским, опустила его во хрустальный ларец, а ларец запирала ключиком.

И поехала снова к Рипейским горам. Едет целый день вплоть до вечера, едет темную ночь до рассвета. А на третьи сутки могучий конь стал под нею брести-спотыкаться. Она била его плеткой шелковой:

— Ах ты, волчья сыть, травяной мешок, ты чего подо мной спотыкаешься?

Тут ответил ей богатырский конь:

— Поляница ты удалая, Златогорка дочь Вия подземного! Ты прости уж меня, хозяюшка, третьи сутки иду я без отдыха, и везу двух могучих всадников, вместе с ними коня богатырского. Богатырь тот силой слабей тебя, ну а смелостью посильней тебя!

Тут опомнилась Златогорка, вынимала хрустальный ларчик, отпирала его золотым ключом, вынимала Дажьбога Пepуновича из ларца за желтые кудри:

— Ах, удалый ты, добрый молодец! Сделай ты великую заповедь, ты возьми-ка меня в замужество. Будешь жить тогда ты по-прежнему. Коль откажешься — знать тебе не жить. На ладонь положу, а другой прижму — только мокренько между ладошками будет!

— Златогорка, дочь Вия подземного! Отпусти ты меня жить по-прежнему, я согласен на заповедь вечную, я приму с тобой золотой венец!

И поехали они да не в чисто поле, а поехали ко Рипейским горам, ко тому ли Ирию светлому. Встретил их Свaрог с Ладой-матушкой. И спросил Свaрог Златогорушку:

— Ты кого привезла, Златогорушка?

— Привезла я могучего витязя удалого Тарха Пepуновича, скуй Свaрог нам свадьбу небесную!

Приняли Дажьбог с Златогоркою золотые венцы свароговы, стали вместе они коротать свой век.

- *

Далеко-далеко в чистом поле поднималась пыль и стелилась ковыль. Проезжали там добрый молодец — молодой Дажьбог сын Пepунович и удалая поляница: Златогорка — дочь Вия подземного.

Они ехали ко святым горам, ко высоким горам Араратским. Ехали они много времени, подъезжали они ко Святой горе. Находили тут чудо-чудное, чудо-чудное — диво-дивное, площаницу нашли огромную. А на ней надписана надпись: