Мифологемы

Этот дуализм наблюдается и в теологиях современной жизни. «Кто встанет на нашу сторону, когда это потребуется?» – на все лады вопрошается в псалмах. Если человек не чувствует, что у него есть индивидуальный или коллективный защитник, он ощущает себя особенно ранимым, даже обнаженным, перед враждебной ему Вселенной. Получив в дар или благословение Отца, или пример Отца, или самопожертвование Отца, он тем самым получает преимущество: чувство собственного достоинства, поддержку в решении жизненных задач и часть этой взаимной связи соединяющего аффекта[87]. Если человек не получает этого ощущения – этого дара от родного отца или от того, кто его заменяет, он чувствует себя лишенным поддержки и может провести всю свою жизнь в поисках мнимого авторитета, или же испытывает гиперкомпенсацию, развивая комплекс власти, или всю жизнь бессознательно ощущает себя искалеченным, то есть человеком с ограниченными возможностями.

Если терапевт (будь то мужчина или женщина) видит отсутствие такой энергии у пациента, то позитивный перенос на внутреннюю «маскулинность» может послужить восстановлению внутреннего родителя (reparent), активации тех энергий, которые продолжают дремать внутри нас. Восстановить внутреннего родителя – значит помочь скомпенсировать то, что отсутствует в индивидуальной истории пациента: самоутверждение, подражание, поддержка и вызов, которые нам необходимы из архетипа отца. Позитивный перенос – это лучшее, что может заменить реальное отношение, и он представляет собой ничуть не меньший дар по сравнению с реальным отцовством и дает освобождение от травматической индивидуальной истории.

Каждый человек, как мужчина, так и женщина, должен уметь самовосстанавливаться (empowerment), то есть мобилизовать энергию во имя жизни, преодолевать регрессивные силы бессознательного, принимая вызовы страха и одиночества. Независимо от пола терапевта, если тот имеет доступ к этим энергиям, они станут необходимыми для пациента и окажут исцеляющее воздействие. И, соответственно, если эти энергии у терапевта не активируются, то пациент второй раз в своей жизни почувствует провал.

Проблема авторитета также имеет связь с имаго отца. Под влиянием чьего авторитета мы строим свою жизнь, принимаем решения, выбираем профессию и совершаем свое странствие? Само понятие авторитета нейтрально; но практически оно всегда энергетически заряжено (valenced). Любой авторитет, каким бы добрым и благонамеренным он ни был, не может исключать свою противоположность и со временем превратиться в деспота. Ни один ребенок никогда не сможет развиваться в соответствии со своей внутренней истиной, не найдя у себя внутреннего аутентичного авторитета. Поэтому процесс индивидуации побуждает к преодолению в той или иной форме внешнего авторитета, который может найти свое воплощение в реальном родителе, в фигуре, взятой из культурного контекста, или в постоянном родовом божестве.

Вследствие большой сентиментальности, которая проявляется к семье и традиции, из внимания упускается то, что для индивидуации человеку требуется некая революция, некая трансцен-денция внешнего авторитета, чтобы прийти к своему внутреннему авторитету. Разве сам Томас Джефферсон[88] не был горожанином-землевладельцем и патриотом, когда сказал, что дерево свободы нужно поливать кровью ее патриотов? Разве мы не узнаем истину в архетипической драме Фрейда о первобытном племени[89], в котором приходилось убивать старого царя, чтобы дать дорогу новому поколению? Разве не прав Ницше, говоря о том, что ученик, который не старается превзойти своего учителя, будет ему плохой наградой?

Такой бунт против авторитета – единственный путь, позволяющий утвердиться новому авторитету. Он начинается с того, что ребенок учится сохранять что-то в тайне, чтобы защитить ту часть своей психики, которой для жизни требуется безопасность и уединение. Он проявляется в многочисленных экспериментах ребенка, в подростковом бунте, в его потребности покинуть родительский дом. И когда все эти попытки заканчиваются неудачей, жизнеспособная сила личности истощается, и жизнь, которая должна была бы расцветать, увядает. Независимо от той безопасности, которую дает человеку родительский дом, вместе с защитой признанного авторитета в процессе такой неудачной индивидуации отвергается дар, который приносит развитая личность внешнему миру. Побуждаемый страхом поиск внешнего авторитета через фундаментализм – это избегание личностного роста и развития, отказ от того, что требует индивидуальная жизнь. Безопасность приобретается ценой многообразия жизненного эксперимента, непоследовательным, но неизбежным воплощением которого мы являемся.