Миф тесен

Правительство России сокращает больничные, и никто не вышел на улицы, а рейтинг премьера высок и крепок, как лингам Шивы. Французское правительство добавляет два года работы до выхода на пенсию, и пол-Франции бастует, нет бензина в баках, багетов в булочных, бургундского в бокалах, темно и утешиться нечем.

Первое и простое объяснение: мы — люди экономически сознательные, понимаем: в Европе холодно, на улице кризис, в бюджете дефицит. А французам — им бы как можно меньше работать и побольше бастовать и митинговать за свою халяву. А студенты их — те вовсе анфан террибль, им только дай что-нибудь пожечь. Это объяснение отчасти верное, но слишком очевидное, поэтому сразу перейду к следующему.

Французы очень гордятся своей цивилизацией. В конце концов, Франция — единственная (ну, может, вместе с обоими Нидерландами) страна на континенте, про которую и сами ее жители, и иностранцы одинаково говорят: «Европа». Даже англичанин, пересекая Ла-Манш, а итальянец — Альпы, мог сказать, что он едет «в Европу», и пришлет весточку «из Европы». А на весточке сами знаете что: Нотр-Дам и Тур Эйфель. В самой Германии сомневались, а Европа ли она. Поделом пруссакам геополитическая мука: то у них крепостное право и феодальная раздробленность до XIX века, то диктатура, то разделятся на Западную и Восточную, то на федеративную и демократическую. Какая еще Европа — у нас за Загром, вдалеке от Фраты — под Карл-Маркс-Штадтом, Гродно и Шауляем? В Европу за три дня не доскачешь.

А вот французам ехать некуда — уже приехали. Здесь Ван Гог и Гоген, Шанель и Жизель, Вольтер и Мольер, Сирано и Пикассо, бургундское и шампанское, Лувр и фуа-гра, увидеть и умереть.

И частью вот этой высокой галло-римской, франко-евро­пейской цивилизации — совокупного объекта коллективной гордости для французов — является их блистательная социальная система. Французская социальная система росла одновременно с французской культурой и европейской цивилизацией. Снизить здесь стандарты — это как смотреть «Кармелиту» вместо Франсуа Трюфо и есть чикен-нагетс вместо магре-дю-канар.

Социальная система — это победа просвещенного разума; ее гибель — это наступление тьмы и варварства. Это добровольная деградация. Это как взять и снизить скорость междугородних поездов TGV, не латать больше дороги и не стричь газоны. Как перестать мыть руки перед едой, экономя воду. Как согласиться на отключение канализации: времена нынче трудные, а водоотвод нынче дорог. Взять почту, телеграф, телефон — да и закрыть. Жили же раньше люди без этого, как без восьмичасового рабочего дня и оплачиваемого отпуска, и ничего: и экономика росла, и от двуполья перешли к трехполью, от сохи к плугу.

Но потом изобрели французские парки, паровую машину, электрическую лампочку, живопись маслом и восьмичасовой рабочий день с детскими садами. Для Западной Европы, и особенно для Франции, человеческий комфорт — это часть прогресса, они не понимают, как можно делать микросхемы и дизайнерский галстук и не оплачивать отпуск для родов. В Индии понимают, у нас тоже могут войти в положение. А французы думают: не нужен нам без этого и престижный дизайнерский галстук, наденьте его себе на лингам, засуньте в русскую рифму к Европе.

Если не вдаваться в детали, то французская социальная система — это очень просто. Во-первых, рабочая неделя из пяти дней и 35 часов, по семь часов в день. Остальное время человек имеет право посвятить таким важным делам, как семья, католическая месса, сексуальная революция, самосовершенствование или гастрономия. Именно за пределами этих 35 часов происходит потребление бургундского и ма­гре-дю-ка­нар. Особенно по воскресеньям. В этот день французы привыкли к долгим и вкусным семейным обедам. Даже аптеки в этот кулинарный день господень закрыты. Тот самый случай, когда современный социализм растет напрямую из католического средневековья и Людовика XIV.

Во-вторых, это оплачиваемый ежегодный отпуск в пять недель, три из которых работодатель обязан предоставить летом. В-третьих, житель Франции, который платит все положенные налоги, причастен к благам государственного медицинского страхования: походы к врачу, обследования, лечение оплачиваются на 60, 70, 100% в зависимости от случая. По страховке платят 100% зарплаты и при онкологических заболеваниях, и при полной потере трудоспособности; оплачивают «сборку», если француза надо собирать из деталей и запчастей после автомобильной аварии. Правда, надо посидеть в очереди, подождать несколько не­дель-ме­ся­цев по предварительной записи,если сборка не срочная.

В-четвертых, это минимальная заработная плата: французу нельзя платить меньше 8,86 евро в час, это примерно 1300 евро «грязными» в месяц, а за вычетом налогов — чуть меньше 1000 евро. Хотя это лишь чуть больше минимальной зарплаты в Ирландии (8,65 евро), которая считается образцом экономического либерализма в ЕС (но в Ирландии действуют различные понижающие коэффициенты).