Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

Мне в очередной раз вспоминается главный герой пьесы «Суровое испытание» Джон Проктор, который слишком поздно понял, что вера в дьявола создала собственную реальность. Здравомыслящий Проктор осмеливается явиться в приход Сейлема, чтобы противостоять своим обвинителям. Он требует доказательств, которые могли бы подтвердить заявления охотников на ведьм о том, что его жена будто бы прячет в их доме кукол – утыканных иголками кукол.

– Ваше превосходительство, – обращается он к губернатору, – в моем доме никогда кукол не было.

– Куклу можно спрятать от посторонних глаз, – говорит преподобный Пэррис, твердо веря, что он вносит вклад в спасение мира от жестоких выходок Сатаны.

Проктор в ярости.

– От посторонних глаз можно спрятать даже дракона с пятью головами. Но ведь его никто не видел, – возражает он.

Полный самодовольства, свойственного человеку, которому не нужно видеть, чтобы поверить, Пэррис произносит слова, которые решают судьбу Проктора:

– Ваше превосходительство, мы как раз и собрались здесь для того, чтобы обнаружить то, чего никто не видел.

13 Вопрос рая и ада

Если моим демонам придется покинуть меня, боюсь, с ними улетят и мои ангелы[15].

Райнер Мария Рильке

Опыт – это не то, что происходит с человеком, а то, что делает человек с тем, что с ним происходит.

Олдос Хаксли

Ближе к концу книги «Мы потратили сотню лет на психотерапию, а мир стал только хуже» психотерапевты Джеймс Хиллман и Стэн Пасси обсуждают одержимость инцестом и сексуальным насилием в современной культуре. Хиллман полагает, что инцест и насилие над детьми – явления «мифологические, архетипические» и поэтому «чрезвычайно важные». Ему интересно, почему, когда вокруг так много других проявлений жестокости и несправедливости, «этот синдром охватил консервативную американскую культуру сейчас, в конце тысячелетия?».

«Это вопрос об аде», – отвечает Пасси.

Для ада не осталось места в нашей культуре… Мы отчаянно хотим его заново открыть, и я убежден, что мы и правда открываем его заново – в детстве! Наше детство… Поэтому все мы – священники, мы больше не психологи. Мы вытаскиваем людей из пасти ада.

Психотерапевты стали так слепы, соглашается Хиллман, именно потому что их миссия – вытащить пациентов из ада. Но каким образом ад переместился на землю и занял собой столь важный период нашей жизни? Пасси предполагает, что сравнение детства с адом зиждется на другой ненадежной метафорической конструкции – представлении о чистом и невинном внутреннем ребенке. «Таким образом, теперь мы имеем новый ад под названием “детство” и культ священника, чье ремесло – спасать людей от этого ада с единственной целью – восстановить чью-то утраченную невинность».

* * *

Путь к восстановлению утерянной невинности затягивает нас глубоко в мир метафор и мифов, где мы встречаем божественную чистоту внутреннего ребенка, ад детства и много других, глубоко символичных архетипов. К примеру, из «Мифа о неблагополучной семье» мы узнаем, что каждая семья в каком-то смысле неблагополучна и что семейные правила и традиции «убивают души людей». Из «Мифа о психическом детерминизме» мы узнаем, что наша личность, психика и поведение определяются событиями, произошедшими в детстве. Несмотря на то что мы можем думать, будто у нас есть свобода выбора, миф учит нас тому, что мы – живущие по сценарию, пассивные личности, которыми играют невидимые, не подконтрольные человеку силы.

Но даже в этом краю избытка метафор, где Зло персонифицируется, а Невинность неизбежно развращается, существует надежда на счастливый конец. Миф роста обещает, что мы можем «перерасти» наши комплексы и противоречия и превратиться в более зрелого, стабильного, понимающего и любящего человека. Согласно «Мифу о полном восстановлении», у нас есть шанс спастись – наши раны можно вылечить, наши дыры – залатать, наши неблагопристойные желания – истребить, а наши души – очистить. Память представляется как компьютеризированный процесс, в котором каждое действие, выражение, эмоция и особенность поведения накладывают отпечаток на мягкую ткань сознания. Если мы хотим выяснить правду, то мы найдем ее (и излечимся), лишь отправившись в прошлое, столкнувшись лицом к лицу с нашими демонами и вернув себе утраченную невинность.