Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

В своих нападках критики стали переходить на личности. Один репортер – автор опубликованной в газете Seattle Weekly длинной статьи о моей работе и о том, как она связана с терапией по восстановлению вытесненных воспоминаний, – взял интервью у двух психологов (клинического и когнитивного), которые открыто критиковали мою позицию. Любопытно, что практикующий врач раскритиковал мои исследовательские методы, в то время как эксперт по когнитивной психологии попытался подвергнуть меня психоанализу.

«Она изучает не травматичные воспоминания, а обычные, – заявила Джудит Льюис Герман. – Результаты ее исследований интересны и значимы, пока дело касается простых воспоминаний. Однако вызывают беспокойство ее настойчивые попытки использовать эти результаты там, где они неприменимы».

Кэти Пездек, преподаватель когнитивной психологии в Университете Клермонт-Грэдуэйт в Калифорнии, вслух интересовалась, не мог ли какой-то сложный или травматичный опыт, пережитый мной в прошлом, быть причиной моего необоснованного скептицизма. «Мне просто интересно, честна ли Элизабет с самой собой по поводу своего прошлого, – говорила Пездек. – Любой человек, занимающий жесткую позицию по тому или иному вопросу, должен откровенно признаться себе, почему это так».

Но, бесспорно, самые интересные комментарии появились две недели спустя в письме редактору. Автор этого письма – медсестра, работающая в психиатрической больнице, – выражала глубокое огорчение по поводу того, что результаты моей работы были представлены на первой полосе, и беспокойство по поводу «потенциально разрушительных последствий для пациентов, а также для огромного количества жертв, переживших сексуальное насилие в детстве». Она назвала меня черствой, озлобленной и эгоцентричной. По ее словам, я потеряла связь со своей «женской, интуитивной сущностью». На фотографии я выглядела как «раненая, испуганная, озлобленная женщина, испытывающая отчаянную необходимость дать волю своему компульсивному трудоголизму и попыткам заглушить эмоциональную боль за счет умственных усилий».

(Я помню, как посмотрела на эту фотографию – мне казалось, я вышла на ней неплохо, – и подумала: неужели я действительно кажусь «раненой»?)

Письмо оканчивалось упоминанием о том, что моя работа «опасным» образом скажется на законодательной системе, отбив у клиентов желание начинать судебные споры и внушив адвокатам, будто у них есть право решать, что окажет на пациента «терапевтический» эффект. По словам автора письма, «доктор Лофтус не заслуживает доверия и нельзя давать ей еще больше власти. Лучше продолжим прислушиваться к женщинам, психотерапевтам и мужчинам, которые достаточно контактируют с женской сущностью, чтобы высказываться против этого патриархального сумасшествия!».

* * *

Я хочу рассказать вам еще одну историю. Я не вправе раскрыть настоящее имя психотерапевта (назовем ее Барбарой), но я могу сказать, что это умная, умеющая стройно излагать свои мысли, сострадательная женщина. У меня нет никаких сомнений в том, что она глубоко и искренне заботится о своих пациентах и что, пытаясь убедить меня в реальности вытеснения и необходимости присоединиться к ней в борьбе против педофилов и насильников, она руководствовалась исключительно благими намерениями.

Барбара впервые позвонила мне в конце 1980-х и попросила помочь ей со статьей на тему механизмов извлечения вытесненных воспоминаний о сексуальном насилии, которую она писала для научного медицинского журнала. Ее беспокоил вопрос о том, как определить, был ли взрослый человек жертвой сексуального насилия, и она хотела поинтересоваться, подчиняются ли вытесненные воспоминания тем же правилам, что и обычные. «Быть может, вытесненные воспоминания более или, наоборот, менее чувствительны к искажающим эффектам информации, полученной после произошедшего события, чем осознанные воспоминания?» – спросила она.

«Ответ на этот вопрос полностью зависит от того, что именно вы понимаете под словом “вытеснение”, – ответила я. – Я полагаю, вы имеете в виду воспоминания о реальном событии, о котором человек долгое время не думал – хотя бы иногда. Если это так, тогда я предположила бы, что такие воспоминания должны быть особенно подвержены изменениям и искажениям».

В течение последующих двух или трех лет мы время от времени общались: два психолога – клинический и когнитивный, которые делились информацией и своими выводами по поводу механизмов извлечения воспоминаний. Затем, 31 августа 1992 года Барбара позвонила, чтобы пожаловаться на статью, которую она прочитала в утреннем выпуске газеты USA Today. Она зачитала мне заголовок и сопроводительную подпись:

СОМНЕНИЯ ПО ПОВОДУ ВЫТЕСНЕННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ

Необоснованные «вытесненные» воспоминания о пережитом в детстве сексуальном насилии разрушают семьи и отправляют невинных людей за решетку, утверждает психолог из Сиэтла Элизабет Лофтус.