Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

Авторы всех этих книг поголовно советуют женщинам включать в единый нарратив своей личности лексикон, присущий жертвам. На этом языке переписывается история их жизни, мораль которой редко выходит за рамки совета «присоединитесь к группе и расскажите о своих чувствах». Такие рассказы на время успокаивают женщин, одновременно избавляя остальных от хлопот. Вот почему такие истории столь популярны. Если жертва может помочь себе сама, значит, нет необходимости что-либо менять.

Теврис разозлила противника. Несколько недель спустя были опубликованы ответные статьи – острые, как бритва, режущая все без разбора в попытке отомстить нападавшему.

«Я обязана возразить против ее злобного и абсолютно беспричинного выпада в адрес жертв инцеста, – кипела Джудит Льюис Герман. – Если госпожа Теврис действительно так устала от разговоров об инцесте, ей следует прекратить поливать грязью других женщин и присоединиться к нашим попыткам положить конец эпидемии сексуального насилия».

«Усомнившись в достоверности воспоминаний, которые с таким трудом и с такой болью выкорчевываются из их секретного убежища в дальнем углу мозга, госпожа Теврис оказала чрезвычайно дурную услугу жертвам насилия, многие из которых испытывают сильную потребность в том, чтобы не верить в собственную историю», – жаловалась священнослужительница Дороти Грин.

Бетси Петерсен высказала удивление по поводу того, что сама нападавшая является феминисткой: «Я никак не ожидала услышать подобные обвинения от писательницы, которой я восхищаюсь и которая, судя по всему, считает себя феминисткой».

Автор одного письма сравнил Теврис с Зигмундом Фрейдом, который «утверждал, что рассказы об инцесте – это всего лишь фантазии истеричных женщин».

А обернувшаяся писательницей психотерапевт Сью Блум и вовсе поставила Теврис в один ряд с насильниками и педофилами: «Эссе Кэрол Теврис… помещает ее прямиком на одну сторону баррикад с теми, кто оказывает поддержку “растлителям малолетних, насильникам, педофилам и прочим женоненавистникам”. Ей, безусловно, должно быть стыдно, что она встала на их сторону».

Но Теврис держала оборону. «Я опасаюсь, что текущая печальная и разрушительная тенденция видеть насилие в каждом доме и мастерить кустарные воспоминания там, где их никогда не было, порождает ряд новых опасных проблем», – написала она в ответном письме.

То, что я высказала эти опасения, не делает меня антифеминисткой, так же как критика некоторых принципов политики нашего правительства не делает меня противником Америки… Нельзя помочь женщинам или феминистическому движению, бездумно приняв доктрину, которая неоправданно упрощает сложную проблему. Если мы стремимся улучшить здоровье женщин и повысить их статус, мы должны понимать не только то, как движение в поддержку жертв насилия может помочь женщинам, но и то, какой вред оно способно причинить. Не следует ли нам начать беспокоиться, если это движение, пусть даже непреднамеренно, подливает масла в огонь национальной истерии, заставляет родителей все больше бояться обнимать и целовать собственных детей (не говоря уже о том, чтобы ходить по дому голышом) и умножает жестокие обвинения, предъявляемые родителям, которые никогда не подвергали своих детей насилию и допускали лишь самые заурядные ошибки?

Пока я со стороны наблюдала за этим противоборством, мне в голову пришла одна обнадеживающая мысль: по крайней мере, теперь было целых две Нечистых Педофильных Психологини из Преисподней.

* * *