Миф о русском дворянстве

Для координации работы и надзора за земством, за органами крестьянского самоуправления и другими местными организациями, созданными в ходе Великих реформ, правительство все в большей степени полагалось на уездных предводителей дворянства. Не имея надежного представителя своей власти на уездном уровне, правительство сделало предводителей дворянства фактическими руководителями уездной администрации. Предводитель дворянства выполнял функции председателя уездного земского собрания и играл важную роль на земских выборах в качестве председателя в первой курии, объединявшей помещиков, владения которых превышали установленный законом минимум, и уполномоченных от землевладельцев, владения которых были ниже этого минимума, а также съезда мелких землевладельцев, на котором избирались уполномоченные для первой курии. Кроме того, уездный предводитель дворянства председательствовал в уездном съезде мировых посредников, выдвинутых дворянством для проведения землеустроительных работ в соответствии с отменой крепостного права, а с 1874 г. — в сменившем его уездном по крестьянским делам присутствии. Когда в том же году была введена всеобщая воинская повинность, предводитель стал председателем уездного по воинской повинности присутствия; кроме этого, он председательствовал в уездном по питейным делам присутствии, созданном в 1885 г., а затем руководителем уездного комитета попечительства о народной трезвости, сменившего в 1895 г. это присутствие. Начиная с 1887 г. он являлся и председателем уездной оценочной комиссии, устанавливавшей компенсацию землевладельцам за недвижимость, экспроприированную для решения общественных нужд^{421}.[116]

Поучительный пример отношения правительства к предводителям дворянства в период реформ относится к 1873–1874 гг. Озабоченный ростом активности популистов и стремясь остановить распространение вредных для благополучия семьи, общества и государства идей, Александр II принял предложение своих консервативных советников передать надзор над начальными школами губернским и уездным предводителям дворянства. В указе на имя министра народного просвещения графа Д. А. Толстого император призвал «верное мое дворянство стать на страже народной школы… [против] тлетворных и пагубных влияний», сохранить «дело народного образования в духе религии и нравственности», напоминая, что члены первого сословия всегда служили «примером доблести и преданности гражданскому долгу…»^{422}. И уездный предводитель дворянства законом 1874 г. был сделан председателем уездного училищного совета, несущего ответственность за открытие новых школ и поддержание порядка в уже действующих, с правом увольнения неугодных учителей. Одновременно же на губернского предводителя дворянства возложили наблюдение за всеми начальными школами его губернии^{423}.

Как признание его расширенных обязанностей, сделавших обязательным его постоянное пребывание в уездном городе, в 1878 г. чин уездного предводителя был повышен с шестого класса до пятого, — правда, для получения пятого класса нужно было отслужить в этой должности три срока и быть переизбранным на четвертый. Предводители не получали жалованья от дворянских обществ, но земства нередко выплачивали им денежное содержание в качестве компенсации за время и энергию, которые они тратили помимо своих непосредственных предводительских функций и которые стали более трудоемкими, чем их чисто сословные обязанности. Помимо этого, некоторые дворянские собрания оплачивали предводителям дорожные и административные расходы. В самом прямом смысле слова, уездные предводители дворянства были «теперь не столько представители дворянства, сколько органы правительственного режима, исполнители его воли и разных административных распоряжений»^{424}.[117]

Поскольку на губернском уровне органы государственной власти были представлены в большем объеме, чем на уездном, губернский предводитель дворянства являлся в первую очередь руководителем и представителем первого сословия и только во вторую — агентом правительства. Тем не менее он также оказывался членом различных губернских административных образований и непременным председателем двух органов — земского собрания и училищного совета, по поводу чего Свод законов справедливо отметил, что он «в случае общих присутствий с губернскими чинами, занимает первое место после Губернатора»^{425}.