Миф о необходимости строительства атомных электростанций

Очевидны экономические выгоды этого предложения: стоимость ввода блока на Нижневартовск ой ГРЭС 865 млрд руб., стоимость ввода блока такой же мощности на Южно-Уральской АЭС 8000 млрд руб. Существующие строительные заделы на Сургутской, Нижневартовской и Уренгойской ГРЭС, наличие на месте попутного и природного газа, в том числе остаточного, позволяют в дальнейшем, в сжатые сроки, создать новые мощности и увеличить транспорт электрической энергии из Тюменской области на Урал и в Сибирь.

Мы просим рассмотреть наше предложение.

Л.Ю.Рокецкий Глава Администрации Тюменской области А.В. Филиппенко,

Губернатор Ханты-Мансийского автономного округа»

(цит. по: Вестн. Уральского экологического фонда, №7 (24), 1997. сс. 5— 6).

зывающие средний Урал с этими энергоизбыточными регионами.

В чем же дело? Во всяком случае, не в экономической целесообразности, а опять же — в интересах самого Минатома, которому очень хочется построить хотя бы один бридер—реактор на быстрых нейтронах, который мог бы начать осуществлять так называемый замкнутый топливный цикл (использовать уран и плутоний из отработавшего ядерного топлива). Свердловская же администрация заинтересована в притоке инвестиций в свою область.

«...Министр сказал.Нужно торговать конечным продуктом — электроэнергией, что намного выгоднее. Поэтому, касаясь вопроса о перспективах Южно-Уральской АЭС, Адамов в принципе высказался за нее, так как возможность создания замкнутого топливного цикла на химкомбинате «Маяк» сулит выгоду и экономическую, и экологиче- кую. Однако сейчас проблема - найти средства на строительство. ...»

Снежинск (Челябинская область), 21 марта 1998 г. /Корр. ИТАР-ТАСС Евгений Ткаченко/.

Откуда могут быть привлечены средства на строительство столь неоднозначного и опасного объекта, кто может лоббировать такие проекты в бюджетах своих стран? Известно, что бридерные проекты Франции и Японии, в которые вложены деньги национальных и частных финансово-промышленных компаний, были закрыты после неоднократных и продолжительных аварийных ситуаций. Известно также, что немецкая фирма Сименс вложила огромные средства в завершенный, но не получивший лицензии на эксплуатацию, завод по производству МОХ-топлива в Германии.

В таких ситуациях западные и восточные финансово-промышленные компании активно используют «техническую помощь» России для получения государственных инвестиций в свои компании. Этими инвестициями они компенсируют свои расходы на передачу уже произведенного ими в 70—80-х гг. оборудования, использование которого было запрещено в их собственной стране по соображениям технической и экономической опасности. Минатом России готов разместить это проблемное оборудование на своих заводах, превращая их, по сути, в полигоны для испытания опасных технологий.

Производством топлива для бридеров (МОХ-топливо) Минатом будет оправдывать и обосновывать продолжение переработки отработавшего ядерного топлива других АЭС (опять же — занятие для персонала Минатома). А то, что в результате работы бридера получится больше плутония, чем его туда помещали, так это хорошо — можно будет строить новые бридеры, а насчет долгоживущих радиоактивных отходов — пусть по этому поводу болит голова у следующих поколений россиян.

В последнее время атомщики сообщают, что бридеры будут использоваться в режиме «сжигания» плутония. Однако для осуществления этой промышленной деятельности Минатому, следуя сегодняшнему российскому законодательству, надо провести этот проект через всю процедуру согласования и экспертиз, включая оценку воздействия на окружающую среду (ОВОС) и государственную экологическую экспертизу. В ином случае, деятельность Минатома, уже в который раз, окажется вне закона.