Миф о легенде

Чехия до первой мировой войны входила в состав Австро-Венгрии, так что немецкий язык являлся там государственным. В Средние века на юге и юго-западе Чехии использовались южно- и среднебаварские диалекты, пришедшие из Австрии. На севере и северо-востоке были распространены восточносредненемецкие диалекты, близкие к диалектам Саксонии и Силезии. В крупных городах, и прежде всего в Праге, пражский немецкий язык всё чаще сочетал в себе черты южнонемецких диалектов юга Богемии и средненемецких особенностей канцелярского языка севера. Как говорится, «солянка сборная». Интересно, какому же из диалектов пражского немецкого учил Яворек любопытного Никешу? Не очень ясно, но уж точно не Hochdeutch, которого пленному чеху просто неоткуда было взять. Ну, а солдатский жаргон — конечно же, необходимое знание для ученика семилетки. Это допущение вновь объяснимо сверхзадачей автора: перекинуть мостик к блестящему владению солдатскими словечками будущего «легендарного разведчика». Но выглядит это довольно неуклюже.

Третьим наставником Кузнецова стал провизор местной аптеки австриец Краузе.

Австриец! На каком языке беседовал с Никешей герр Краузе? И тут нам вновь придется прибегнуть к науке лингвистике.

Австрийский вариант немецкого языка (нем. Österreichisches Deutsch) — национальный вариант немецкого языка в Австрии, отражающий языковые особенности речи австрийцев.

…после 1867 года с установлением двуединой м онархии Австро-Венгрии… в австрийский вариант проникают многочисленные заимствования из соседних языков: итальянского, хорватского, чешского, сербского, словенского, венгерского и других. Попытки нормирования правописания на основе верхненемецкого языка, предпринятые во время первой (1876) и второй (1901) орфографических конференций потерпели неудачу.

Не буду утомлять вас особенностями произношения, лексики и грамматики австрийского языка. Поверьте на слово — он отличается от литературного немецкого.

Правда, в отличие от Гладкова, утверждающего, что Краузе — австриец, Сергей Петрович и Дмитрий Сергеевич Кузнецовы (в дальнейшем — С. Кузнецов) в книге с очаровательным названием «Николай Кузнецов — непревзойденная легенда» пишут, что Вильгельм Адамович Краузе (1887–1961) родился в г. Хелм, в Польше, в семье немецких фермеров, затем окончил Ярославское медицинское училище и учил мальчика говорить «только с классическим берлинским диалектом», который автор называет «эталоном немецкого языка „гох плят дойч“» (орфография оригинала!). Скорее всего, однофамильцам «легенды разведки» было необходимо оправдать наличие берлинского диалекта у Кузнецова в разговоре с агентом НКВД, о котором речь впереди. Чего не сделаешь ради подтверждения расползающейся теории!

Коротко:

Берлинский диалект имеет множество фонетических несоответствий с литературной нормой. Некоторые особенности берлинского произношения, имеющие исторический характер, относятся к нижненемецкому влиянию, другие — к верхненемецкому… Строго говоря, берлинский диалект — Berlinerisch — не является диалектом в прямом смысле слова. Это «метролект», язык крупного города, возникший в результате слияния различных говоров с большим влиянием французского и идиш.

Думается, что подобное отношение биографов к берлинскому диалекту связано не только с незнанием тонкостей немецкого языка, но и перенесением на него традиционного российского отношения к московскому произношению, которое считается произносительной нормой. К несчастью для авторов, в Германии все совсем не так.

Уровень доверия всем этим сведениям можно понять из цитаты: «На первых занятиях Ника узнал от дяди Вилли, что на немецком языке разговаривают не только в Германии, но и в Австрии, в Швейцарии». Да ладно?! Неужели учительница Автократова или чех Яворек не просветили в этом важном вопросе маленького Никешу?