Миф машины

Ввиду чрезвычайно сложного строения крупного человеческого мозга, недостоверность, непредсказуемость, процессы, идущие вразрез с приспособляемостью и созидательностью (то есть, новая и содержательная, а не случайная деятельность мозга) — органические функции, часть сложной нервной системы человека. В своей готовности встретиться с неожиданностями, они превосходят более надежные проявления инстинктов и лучшие приспособления к окружающей среде, присущие другим биологическим видам. Но уже сами эти возможности заставили человека создать независимую область устойчивого, предсказуемого порядка — внутреннего для человека и подчиненного его сознанию. В основе культурного развития человека лежал тот факт, что порядок и созидательность комплементарны по отношению друг к другу: ибо человеку приходится нутром усваивать порядок, чтобы придавать внешнюю форму своей созидательности. Иначе, как жаловался в своем дневнике художник Делакруа, его бурное воображение порождало бы больше образов, чем ему под силу запомнить или использовать, — как это, кстати, часто бывает в ночных сновидениях.

Однако следует заметить: гипертрофированный мозг у homo sapiens'a, прежде всего, нельзя удовлетворительно трактовать как приспособительный механизм, который помогал выживанию человека и росту его господства над другими биологическими видами. Приспособительная функция была ценной, мозг мог обеспечивать лишь частичное приспособление: уже с давних пор, как и сейчас, при адаптациях происходили сбои и отклонения. На протяжении приблизительно ста тысяч лет сам мозг оставался страшно непропорционален по отношению к той работе, которую он был призван совершать. Как уже давно указал Альфред Рассел Уоллес, потенциальные умственные способности, скажем, Аристотеля или Галилея анатомически и физиологически уже были заложены, в ожидании своего применения, у людей, которые еще не научились считать по пальцам. И до сих пор значительная часть доставшегося нам «снаряжения» не используется, по-прежнему дожидаясь своего часа.

Вполне возможно, что гипертрофированный по объему мозг в течение длительного промежутка доисторической эпохи столь же обременял предков homo sapiens'a, сколь и помогал им; ибо он делал их до некоторой степени непригодными к чисто инстинктивному животному существованию, которое они вели, до того как развился культурный аппарат, соизмеримый с этими заложенными в мозгу способностями. Этот расцвет нервной деятельности, подобно цветению в растительном царстве, тем не менее, типичен и для многих других прогрессивных органических перемен; ибо сам рост обусловлен способностью организма производить излишек энергии и биологических возможностей, сверх того, что нужно единственно для выживания.

Здесь опять-таки нас ввел в заблуждение необоснованный викторианский принцип бережливости, который неверно расценивает расточительность и избыточность природы. Доктор Уолтер Кэннон привел логическое обоснование биологической избыточности, анализируя предназначение парных органов тела. У человеческих почек резервный фактор равняется четырем: чтобы поддерживать жизнь в организме, достаточно, чтобы функционировала хотя бы четверть почки. Что же касается нервной системы человека, то здесь весьма уместен известный афоризм Блейка: дорога излишеств ведет ко дворцу мудрости.

Уильям Джеймс в своем раннем очерке, опубликованном в книге «Воля к вере» (хотя впоследствии он к нему практически не возвращался), изложил суть дела более ясно. «Главное отличие человека от животных, — указывал он, — состоит в крайней избыточности его субъективных склонностей: его превосходство над ними заключается единственно и исключительно в количестве и в фантастичности и ненужности его потребностей — физических, нравственных, эстетических и умственных. Если бы вся его жизнь не была поиском избыточного, он бы никогда не утвердился столь прочно в той области, которую можно назвать областью необходимого. Осознав это, он может извлечь следующий урок: своим потребностям следует доверяться, и даже когда кажется, что они не скоро будут удовлетворены, все же порождаемое ими беспокойство — лучший жизненный ориентир человека, который в конце концов приведет его к невероятным свершениям. Отнимите у человека все эти излишества, отрезвите его — и вы его уничтожите.»