Миф Линкольна

Фонарь осветил слова, начертанные на стене и напоминающие те настенные надписи, которые сенатор видел в пещерах в других районах Юты.

Он наклонился и прочел неровную надпись.

Фьельстед Хайд Вудрафф Иган

Да будет проклят Пророк.

Не забывайте нас.

Сенатор сразу же понял значение начертанных на стене имен. Только ему, одному из двенадцати апостолов Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней, было известно, кому они принадлежат.

– Мы решили обратиться к вам, сенатор, из-за упоминания в надписи Пророка, – сказал министр.

Сенатор напрягся, собрав волю в кулак, и произнес:

– Вы поступили совершенно правильно. Эти люди были «святыми».

– Мы тоже так решили.

На протяжении всей человеческой истории Господь общался со Своими детьми через пророков. Таких, как Ной, Авраам и Моисей. В 1830 году Джозеф Смит был посвящен небесами в Пророка Последних Дней для восстановления полноты евангелий в период подготовки ко второму пришествию Христа. Кроме того, Смит основал новую церковь. С тех пор уже семнадцать человек один за другим принимали звание пророка и президента. Каждый из этих семнадцати избирался из числа Двенадцати Апостолов, которые в иерархии церкви Смита шли сразу же за Пророком.

Цель Роуэна заключалась в том, чтобы стать восемнадцатым.

Нынешнее открытие могло помочь ему в достижении этой цели.

Он окинул взглядом пещеру и попытался вообразить то, что здесь произошло в 1857 году.

Особенности этого места очень точно соответствовали подробностям легенды, которая существовала с давних времен.

Но теперь она из легенды превратится в исторический факт.

Глава 4

Копенгаген, Дания

20.40

Малоун управлял лодкой, а Люк Дэниелс в одежде, насквозь промокшей из-за того, что последние мгновения своего приземления ему пришлось провести в воде, сидел, скорчившись, на дне, чтобы уберечься от холодного бриза, дувшего им в лицо.

– Вам часто приходится прыгать? – спросил Малоун.

– На моем счету больше ста прыжков, но я уже давно не опускался в воду.

Молодой человек указал на примостившегося у кормы Кирка и крикнул ему, пытаясь перекричать рев мотора:

– Знаешь, где ты у меня сидишь?

– Вы можете мне объяснить, что тут вообще происходит? – вмешался Малоун.

– А что вам говорила Стефани?

Хороший ход – ответить вопросом на вопрос.

– Только то, что пропал агент, а этот парень может знать, где он находится.

– Все правильно – и этот парень бежал, как паршивый пес.

– И почему же?

– Потому что он – доносчик. А доносчиков все ненавидят. – Люк снова повернулся к Барри Кирку. – Когда мы доберемся до берега, у нас с тобой будет серьезный разговор.

Тот ничего не ответил.

Люк подошел ближе к Малоуну, немного пригнувшись и стараясь уклониться от ветра.

– Скажите-ка, папаша, вы на самом деле такой крутой, каким вас все описывают?

– Я уже не такой крутой, каким был когда-то, но при случае могу стать и покруче.

– Вы что, знаете эту песню? Я люблю Тоби Кита. Был у него на концерте лет пять назад. Никогда бы не принял вас за любителя стиля «кантри».

– А я, кстати, до сих пор никак не могу понять, за кого можно принять вас.

– Просто за смиренного исполнителя приказов правительства Соединенных Штатов.

– Но и я являюсь чем-то в этом роде.

– Знаю. Стефани говорила мне.

– Вы должны понимать, – заметил Малоун, – что ваш самолет мог быть обстрелян автоматным огнем. И потому с вашей стороны было глупо лететь так низко.

– Я видел его автомат. Но тот человек стоял на раскачивающейся на волнах лодке, и мне показалось, что вам нужна моя помощь.

– Вы всегда так безрассудны?

Они приближались к береговой линии Копенгагена, и Малоун сбавил скорость.

– Вы должны признать, что полет был просто здоровский. Шасси находились на расстоянии менее шести футов от воды.

– Мне случалось видеть кое-что и покруче.

Люк с усмешкой приложил руку к груди.

– О, папаша, вы пронзили меня в самое сердце. Я знаю, что когда-то вы были одним из лучших стрелков в ВМС. Настоящим «истребителем» были. Но оставьте хоть что-то и на мою долю. Хотя бы самый маленький кусочек героизма. Ведь я вас, как-никак, спас.

– В самом деле? Я как-то не успел заметить.

В прежней своей жизни Малоун работал в составе первых двенадцати агентов в отряде «Магеллан». Он получил юридическое образование в Джорджтауне и, кроме того, в прошлом был офицером ВМС. Малоуну уже исполнилось сорок семь лет. Однако ему все еще удавалось сохранять густую шевелюру, крепкие нервы и острый ум. На его закаленном теле остались отметины и шрамы от застарелых ран, полученных при исполнении служебных обязанностей. Именно эти раны и были одной из причин его ухода в отставку тремя годами раньше. Теперь он владел букинистической лавкой в Копенгагене, в которой, как ему казалось, можно было в мире и спокойствии провести остаток своих дней.

– Ну давайте не петушитесь, признайте, – продолжал гнуть свою линию Люк. – Вам вряд ли бы удалось уйти от тех ребят. Ведь не кто-нибудь, а именно я вытащил вас из этой переделки.