Ценности характера, черты духовной жизни, красочность символов действуют параллельно, поглощают друг друга и, тем не менее, создают одного человека. Но полнокровного только в том случае, если сами являются следствиями и порождениями из одного центра, который находится но ту сторону от исследуемого опытным путем (эмпирически). Это непонятное обобщение всех направлений понятия "я", народа, вообще общности составляет его миф. Мир богов Гомера был таким мифом, который продолжал защищать и сохранять Грецию, когда греческой культурой начали овладевать чужие люди и ценности. Миф о красоте Аполлона и силе Зевса, о неизбежности судьбы в космосе и таинственно связанной с этим человеческой сущностью было греческим действием в течение тысячелетий, даже если оно было только при Гомере собрано в культивирующую тип силу.
Но такая необычайная сила развивает не только творческое видение мечты, но и от паразитической мечты о мировом господстве евреев тоже исходит необычайная сила - хоть и разрушающая. Ее в течение последних трех тысячелетий нес вперед черный маг политики и экономики. Поток этих инстинктивных сил золота часто ненасытно возрастал. "Отказавшись от любви" дети Якова трудились над золотыми сетями для связывания великодушных, терпимо мыслящих или ослабевших народов. В Мефистофеле эта сила стала неподражаемо показанной формой, она обладает, однако, внутренним законом построения, так же как и господа с зерновых и бриллиантовых бирж, из "мировой прессы" и дипломатии народного союза. Если где-либо сила полета нордического духа начинает идти на убыль, то обладающая земным притяжением сущность Агасфера присасывается к ослабевшим мускулам. Там, где на теле нации появляется рана, в больное место всегда вгрызается еврейский демон и пользуется как паразит часами слабости великих мира сего. В его помыслы не входит героическое завоевание государства, сильным своей мечтой паразитом руководит мысль заставить мир "приносить ему доход". Добиться не в споре, а нечестным путем; не служить ценностям, а пользоваться обесцениванием, так гласит его закон, по которому он действует и от которого он никогда не отойдет, пока существует.
В рамках этого великого, может быть, окончательного спора между двумя далекими друг от друга душами мы сегодня находимся. И этот спор немецкого гения с еврейским демоном полуеврей (Шмис) охарактеризовал невольно в соответствии со своей сущностью*. Он пишет: "Злой демон еврея - это … фарисейство. Может он и является носителем надежды на мессию, но одновременно он следит также за тем, чтобы мессия не появился… Это специфичная, наиболее опасная форма еврейского отрицания мира… Фарисей отрицает мир активно, он заботится о том, чтобы ничто не приняло форму, и при этом им движет демонический аффект. Это кажущееся отрицание, таким образом, является совершенно особым сильным видом мироутверждения, но с отрицательным знаком. Буддист был бы счастлив, если бы мир замкнулся вокруг него, фарисей погибнет, если жизнь вокруг него не будет постоянно принимать форму, потому что тогда его отрицающая жизненная функция перестанет действовать". "Они (отрицающие) представляют собой дух, который постоянно отрицает, и скрывают под восторженным утверждением утопического бытия, которого никогда не будет, приход мессии. Они повесились бы как Иуда, если бы он действительно пришел, потому что они совершенно не способны сказать "да".
*