Мидлмарч

Мистер Булстрод все еще не ушел из банка и сидел в том же кабинете, где принял Лидгейта, когда часа в три дня вошел клерк и сказал, что лошадь подана, а также что пришел мистер Гарт и просит разрешения с ним побеседовать.

— Ну разумеется, — ответил Булстрод. Кэлеб вошел. — Садитесь, мистер Гарт, прошу вас, — продолжал банкир со всей возможной учтивостью. — Рад, что вы успели меня застать. Я знаю, как вы дорожите временем.

— Э, — негромко отозвался Кэлеб, медленно склоняя набок голову, уселся и поставил на пол шляпу. Он потупился, опершись о колени локтями и свесив вниз тяжелые кисти рук с длинными пальцами, каждый из которых слегка пошевелился, словно откликаясь на мысль, наложившую свой отпечаток на задумчивый высокий лоб.

Мистер Булстрод, как и все, кто знал Кэлеба, привык к его манере долго молчать, прежде чем приступить к серьезному, на его взгляд, разговору, и ожидал, что тот снова станет уговаривать его купить несколько домов на Блайндмэнс-Корт, с тем чтобы тут же их снести, ибо приток воздуха и света сторицей возместит расходы. Такого рода предложениями Кэлеб порою вызывал досаду своих работодателей, но с Булстродом они ладили, поскольку тот, как правило, охотно соглашался на его проекты. Вопреки ожиданиям Булстрода Кэлеб негромко сказал:

— Як вам прямо из Стоун-Корта, мистер Булстрод.

— Надеюсь, там все в порядке, — сказал банкир. — Я вчера побывал в Стоун-Корте. Приплод ягнят, как сообщил мне Эйбл, в этом году отличный.

— В том-то и дело, что не все, — ответил Кэлеб, серьезно взглянув на него. — Там человек, по-моему, очень больной. Ему нужен врач. Я приехал сказать вам об этом. Его зовут Рафлс.

Он заметил, как Булстрод содрогнулся от его слов. Банкир предполагал, что уже никакие новые известия не смогут захватить его врасплох, ибо он и так готов к самому худшему; он ошибся.

— Бедняга! — сочувственно произнес он, однако губы его слегка вздрагивали. — Вам известно, как он туда попал?

— Я сам привез его, — невозмутимо сказал Кэлеб, — усадил в двуколку и привез. Он вылез из дилижанса возле заставы, где взимают дорожный сбор, пошел пешком, и я догнал его почти сразу же за поворотом. Он припомнил, что как-то видел меня с вами в Стоун-Корте, и попросил его подвезти. Он нездоров, я это сразу понял и решил, что его не следует оставлять под открытым небом. По-моему, вам нужно не мешкая послать к нему врача. Закончив, Кэлеб поднял с пола шляпу и неторопливо встал.

— Разумеется, — ответил Булстрод, лихорадочно соображая как быть. Возможно, вы сделаете мне одолжение, мистер Гарт, заглянете к мистеру Лидгейту по дороге… хотя стойте! В это время он, наверное, в больнице. Я сию же минуту пошлю к нему верхового с запиской, а затем и сам поеду в Стоун-Корт.

Булстрод торопливо написал записку и вышел отдать распоряжения слуге. Когда он возвратился в комнату, Кэлеб все так же стоял, опираясь одной рукой на спинку стула, а в другой держа шляпу. Все мысли Булстрода вытесняла одна: «Рафлс, может быть, говорил с Гартом только о своей болезни. Гарт, возможно, удивился, точно так же как, вероятно, удивился в прошлый раз, что этот пропойца выдает себя за моего приятеля, но наверняка он ничего не знает. К тому же он доброжелательно относится ко мне, я могу быть ему полезен».

Он всей душою жаждал подтверждения этой надежды, но, из боязни себя выдать, не решался спросить, что говорил Рафлс и как вел себя в Стоун-Корте.

— Я чрезвычайно вам обязан, мистер Гарт, — произнес он как всегда изысканно учтивым тоном. — Через несколько минут вернется мой слуга, и тогда я сам поеду посмотреть, чем можно помочь несчастному. У вас, может быть, есть ко мне и другие дела? В таком случае, прошу вас, Садитесь.

— Благодарю, — ответил Кэлеб, легким движением руки отклоняя приглашение. — Я хочу сказать вам, мистер Булстрод, что вынужден просить вас передать в другие руки порученные мне дела. Я очень вам обязан, что вы были так уступчивы и добры насчет аренды Стоун-Корта и во всех прочих случаях. Но я должен отказался.

«Он знает!» — эта мысль, как кинжал, пронзила сознание Булстрода.

— Как это неожиданно, мистер Гарт, — только и сумел он вымолвить.

— Верно, — сказал Кэлеб. — Но я не передумаю. Я не могу не отказаться.

Он ответил решительно, хотя и очень мягко, но, несмотря на всю мягкость ответа, Булстрод словно сжался, лицо его осунулось и он поспешно отвел в сторону взгляд. Кэлеб почувствовал щемящую жалость, но не в его натуре было вымышленными предлогами смягчать отказ.

— Боюсь, вас настроили против меня наветы этого жалкого создания, сказал Булстрод, стремясь выяснить все что удастся.

— Да. Не стану отрицать: свое решение я принял после разговора с ним.

— Вы совестливый человек, мистер Гарт, и, надеюсь, помните свою ответственность перед богом. Неужели вы сможете нанести мне ущерб, так охотно поверив клевете? — сказал Булстрод, подыскивая доводы, которые могли бы повлиять на собеседника. — Стоит ли по такому ничтожному поводу порывать наши, смею надеяться, взаимовыгодные деловые отношения?