Мидлмарч

— Я ни о чем тебя не спрашиваю, милочка. Но я опасался, что вы с Фредом неравнодушны друг к другу, и хотел тебя предостеречь. Видишь ли, Мэри… Голос Кэлеба стал еще нежнее, и некоторое время он передвигал свою шляпу по столу, не спуская с нее глаз, а потом поглядел на дочь. — Видишь ли, женщина, пусть даже самая лучшая, вынуждена принимать ту жизнь, которую создает для нее муж. Твоей матери пришлось из-за меня смиряться с очень многим…

Мэри прижала его руку к губам и улыбнулась ему.

— Правда, совершенных людей не бывает, однако… — тут мистер Гарт покачал головой, ощущая бессилие слов, — я думаю вот о чем: что должна переносить жена, если она не уверена в своем муже, если он лишен принципов и боится только неприятностей для себя, а не того, что он причинит зло другим. Вот так-то, Мэри. Молодые люди могут полюбить друг друга прежде, чем узнают, какова жизнь. И конечно, им кажется, что все будет прекрасно, только бы они всегда были вместе, но праздник скоро сменяется буднями, деточка. Впрочем, ты куда разумнее большинства и тебя не держали в вате наверное, мне незачем было говорить все это, но ведь отец всегда боится за свою дочь, а ты тут совсем одна.

— Не тревожься за меня, папа, — сказала Мэри, глядя отцу прямо в глаза. — Фред всегда был очень мил со мной. Сердце у него доброе и привязчивое, и, по-моему, он честен, хотя и привык думать только о своих удовольствиях. Но я никогда не дам согласия человеку, который не добивается независимости, а предпочитает бездельничать в надежде, что его обеспечат другие. Ведь вы с мамой научили меня гордости.

— Вот и хорошо… вот и хорошо. Теперь я спокоен, — сказал мистер Гарт, надевая шляпу. — Но так тяжело забирать весь твой заработок, детка.

— Папа! — с упреком воскликнула Мэри. — И отвези вместе с ним домой полные пригоршни любви, — добавила она, когда он закрывал за собой наружную дверь.

— Небось папенька забрал весь твой заработок, — заметил мистер Фезерстоун с обычной злоехидной догадливостью, когда Мэри вернулась к нему. — Сам-то он свести концы с концами не может. Ты же совершеннолетняя, так копила бы для себя.

— Я считаю моих родителей лучшей своей частью, сэр, — холодно ответила Мэри.

Мистер Фезерстоун что-то проворчал себе под нос — он не мог отрицать, что такой простушке, может быть, и следует помогать семье, а потому прибегнул к другому безошибочному средству, чтобы ее уязвить:

— Если Фред Винси приедет завтра, так не задерживай его своей болтовней, пусть сразу ко мне поднимается.

26

Он бьет меня, а я над ним смеюсь.

Прекраснейшее утешение! Куда лучше

наоборот: чтоб я его бил, а он надо

мной смеялся.

Шекспир, «Троил и Крессида»

Однако на следующий день Фред не приехал в Стоун-Корт, и по самой веской причине. Из Хаундсли с его миазматическими улицами, по которым он ходил, покупая Алмаза, он вернулся не только с лошадью, обманувшей его надежды, но и с какой-то болезнью — первые два дня ему только слегка нездоровилось да побаливала голова, но, возвратившись из Стоун-Корта, он почувствовал себя так плохо, что бросился на диван и в ответ на испуганный вопрос матери пробормотал:

— Я совсем разболелся. Пошлите за Ренчем.

Ренч явился, но ничего серьезного не обнаружил, сказал что-то о «легком расстройстве» и даже не обещал заглянуть завтра. Он весьма дорожил Винси как пациентами, но и самые осторожные люди подпадают под власть убаюкивающей рутины, а в тяжелые утра к тому же выполняют свои обязанности без должного рвения. Мистер Ренч был невысоким, чистеньким, желчным человеком в аккуратно причесанном парике. Капризные больные, кислый нрав, страдающая малокровием жена и семеро детей — все это не располагало к неторопливой обстоятельности, в это же утро он вообще запаздывал, а ему еще предстояло отправиться за четыре мили в дальний конец Типтона на консилиум с доктором Минчином (кончина Хикса, деревенского лекаря, расширила практику его мидлмарчских коллег в этом приходе). Ошибаются и великие государственные мужи, так почему же не может ошибиться безвестный врач? Мистер Ренч не забыл прислать обычные белые коробочки, содержимое которых на этот раз было черным и весьма действенным. Бедный Фред не почувствовал себя лучше, тем не менее он не желал верить, что «заболел всерьез», и, встав в обычный поздний час, спустился в столовую позавтракать. Однако сил у него хватило только на то, чтобы сесть у камина, дрожа от озноба. Вновь послали за мистером Ренчем, но он объезжал загородных пациентов, и миссис Винси, перепуганная переменой в своем любимце и его слабостью, расплакалась, а потом сказала, что пошлет за доктором Спрэгом.

— Вздор, маменька! Все это пустяки, — сказал Фред, протягивая ей сухую горячую руку. — Я скоро поправлюсь. Наверное, схватил простуду, когда ездил под дождем в Хаундсли.