Миддлмарч

За последние два года ей пришлось многое пережить, и одним из главных итогов явилась горячая убежденность: нельзя судить о людях предвзято. Впервые за все время их знакомства она почувствовала досаду на Фербратера. Как можно осторожничать и думать о последствиях, как можно не верить в торжество справедливости и добра, когда искренность и пыл - залог успеха. Два дня спустя священник, дядюшка и Четтемы обедали у Доротеи, и когда слуги принесли десерт и вышли, а мистер Брук, покачивая головой, погрузился в дремоту, Доротея с прежней горячностью вернулась к тому же предмету.

- Мистер Лидгейт, конечно, поймет, что, услышав о нем клевету, его друзья немедленно пожелали его защитить. Для чего же мы живем, если не для того, чтобы облегчать друг другу жизнь? Я не могу быть равнодушной к горестям человека, который в моих горестях помог мне советом и ухаживал за мной, когда я заболела.

Голос и манера Доротеи были ничуть не менее решительны, чем три года назад, когда она хозяйничала за столом у дяди, а житейский опыт дал ей еще больше оснований с убежденностью высказывать свое мнение. Но сэр Джеймс Четтем уже не выступал в роли покорного и робкого вздыхателя; сейчас это был заботливый зять, искренне восхищенный свояченицей, но неустанно следящий за тем, чтобы она не стала жертвой новой ошибки, столь же пагубной, как брак с Кейсобоном. Он улыбался реже, а фразу "совершенно верно" употреблял гораздо чаще для того, чтобы предварить ею возражение, а не согласие, как в ту пору, когда был холостяком. Доротея с удивлением увидела, что ей требуется вся ее решимость, чтобы противостоять ему, в особенности потому, что он и впрямь являлся ее добрым другом. Возразил он и сейчас.

- Но, Доротея, - произнес он с укором, - как можно вмешиваться таким образом в чужие дела? Лидгейт, вероятно, знает, во всяком случае вскоре узнает, что говорят о нем в городе. Если он ни в чем не виноват, то оправдается. Но должен сделать это сам.

- Я думаю, друзьям его следует дождаться удобного случая, - вставил мистер Фербратер. - Вполне возможно... я сам не раз поддавался слабости и потому могу себе представить, что даже человек благородный, а Лидгейт несомненно таков, способен принять деньги, нечто вроде платы за молчание о давно миновавших событиях. Да, я могу себе представить, что он это сделал, если он измучен гнетом житейских неурядиц, а его обстоятельства были и впрямь нелегки. Что он способен на худшее, я не поверю, разве только мне представят неопровержимые доказательства. Но есть проступки, которые неминуемо влекут за собой тягчайшие последствия, их всегда можно объявить преступлением, и человек не в силах оправдаться, хотя знает, что невиновен.

- О, как это жестоко! - сжимая руки, произнесла Доротея. - Неужели вы не захотите быть единственным, кто верит в его невиновность, хотя против него ополчился весь свет? Кроме того, за человека говорит его репутация.

- Но, дорогая моя миссис Кейсобон, - с мягкой улыбкой возразил Фербратер. - Репутация не мраморный монумент - как все живое, она претерпевает изменения. Она подвержена и болезням, подобно человеческому телу.

- Значит, ее нужно вылечить и защитить, - сказала Доротея. - Я прямо попрошу мистера Лидгейта рассказать мне всю правду - ведь только зная все, мы сможем ему помочь. Чего же мне бояться? Если решено, что я не покупаю землю, Джеймс, мне ничто не мешает выполнить просьбу мистера Булстрода и взять на себя попечительство над больницей. А если так, мне нужно будет посоветоваться с мистером Лидгейтом, расспросить, хорошо ли, по его мнению, поставлено в больнице дело и не следует ли что-нибудь изменить. Вот и повод для доверительного разговора, дающего нам полную возможность узнать, как все произошло. И уж тогда мы сможем за него вступиться и оградить от неприятностей. Мы превозносим все виды отваги, кроме одного отважного заступничества за ближнего. - Глаза ее увлажнились и блестели, зазвеневший голос разбудил мистера Брука, и тот прислушался к разговору.

- А ведь и в самом деле, следуя порыву сердца, женщины порою добиваются успеха там, где мужчины терпят поражение, - сказал мистер Фербратер, увлеченный пылом Доротеи.

- Женщине следует быть осмотрительной и слушать тех, кто лучше ее знает жизнь, - хмуро возразил сэр Джеймс. - Что бы вы ни собирались сделать, Доротея, вам пока следует погодить и не вмешиваться в эту историю с Булстродом. Мало ли что еще может обнаружиться. Вы, конечно, со мной согласны? - заключил он, взглянув на мистера Фербратера.

- Да, я думаю, нам нет нужды спешить, - ответил тот.