Мичман Изи

— А если бы боцман однажды не вернулся в Гибралтаре на судно без штанов, я бы не дрался на дуэли.

— А если бы ты не поступил на службу на наш корвет, боцман так бы и ходил в своих брюках.

— А если бы мой отец не был философом, я не отправился бы в море, так что во всём виноват мой отец: он убил четырёх матросов у берегов Сицилии, даже не подозревая об этом. Такова цепь причин и следствий. Нет ничего лучше хорошего спора, тем не менее давай-ка примемся за обед.

Покончив с едой, Джек прошёл на нос лодки и заметил прямо по курсу судна землю. Ещё три-четыре часа они продолжали плыть в том же направлении.

— Нужно держать круче к ветру, — сказал Гаскойн. — Нам не стоит приставать к берегу в мелком городишке — либо нужно пристать к безлюдному берегу и затопить лодку, либо высадиться в большом городе.

— Давай обсудим этот вопрос, — сказал Джек.

— А пока ты встань у руля, так как у меня устала рука, — сказал Гаскойн. — Ты достаточно хорошо умеешь править, а я, кстати, осмотрю своё плечо — оно совсем онемело.

Гаскойн снял куртку и увидел, что его рубашка окровавлена и присохла к ране, которая была, как уже говорилось, не очень серьёзной. Он взялся за руль, пока Джек обмывал ему рану водой, а затем промывал водкой.

— Берись-ка опять за руль, — сказал Гаскойн, — я числюсь по списку больных.

— А я как хирург не обязан работать, — сказал Джек, берясь за руль. — Так на чём же мы остановились: бросим сперонару ночью и затопим её или направимся к какому-нибудь городу?

— Если мы пристанем в Палермо, нам встретится по дороге много судов и лодок, и нас заметит множество людей.

— То же самое будет, если мы высадимся на берег в любом другом месте, где мы попадём под обстрел любопытных глаз многих людей.

— Знаешь что, Джек, хотел бы я опять оказаться на «Гарпии». Я сыт по горло приключениями.

— Все мои плавания невезучие, — ответил Джек. — В них столько приключений, хоть отбавляй. Но на суше мне больше везёт, так что подожди — если мы доберёмся до Палермо, все наши трудности кончатся.

— Ветер крепчает, Джек, — сказал Гаскойн, — и погода начинает портиться. Мне кажется, скоро будет шторм.

— Очень мило, я знаю, что такое оказаться в шторм, когда не хватает рабочих рук. Нам остаётся только утешаться, что на этот раз нас не унесёт от берега.

— Но зато может разбить о берег. Дальше нельзя плыть под полным парусом, Тихоня. Надо приспустить парус и взять его на рифы, и чем скорее, тем лучше: через час уже будет темно. Ступай на нос и опусти парус, потом я помогу тебе.

Выполняя приказ, Джек упустил из рук парус, который упал в воду, и он не мог стащить его в лодку.

— Стоп поднимать! — прокричал Гаскойн. — Подожди, Джек, сейчас я брошу руль, и ветер не будет мешать нам.

Они зарифили парус, но у них не хватило сил поднять его на мачту: если Гаскойн бросал руль, чтобы помочь Джеку, парус заполнялся ветром; если он брался за руль и ставил лодку поперёк ветра, Джек один не мог его поднять. А ветер быстро усиливался, и море становилось бурным. Солнце зашло, с полуспущенным парусом они не могли держать лодку в бейдевинд, и их несло прямо к берегу. Сперонара неслась по гребням волн, обнажив наполовину свой киль. Поднявшаяся на небе луна светила достаточно ярко, и они чётко видели берег, не далее пяти миль от них, опоясанный пеной прибоя.

— По крайней мере, нас не обвинят в том, что мы сбежали с лодкой, — заметил Джек, — ибо это она сбежала с нами на борту, как понёсшая лошадь.

— Да, — согласился Гаскойн, с трудом удерживая руль, — она прямо закусила удила.

— Я бы тоже не прочь закусить, я опять чертовски проголодался. Что ты скажешь на это, Нед?

— Согласен целиком и полностью, — ответил Гаскойн. — Но знаешь ли ты, Тихоня, что, возможно, это будет наш последний ужин?

— Если так, я голосую за то, чтобы устроить отменный ужин, но почему последний, Нед?

— Потому что через час или около того мы окажемся на берегу.

— Так что же? Именно туда мы и направляемся!

— Да, но море бушует, и лодка может разбиться о скалы в щепки.

— По крайней мере, нам не будут задавать вопросы о сперонаре или о её команде.

— Так-то оно так, но с прибоем шутки плохи, мы можем разделить участь нашей лодки, здесь невозможно выплыть. У нас есть один шанс на спасение, если только мы найдём бухту или песчаный пляж, тогда нам, может быть, удастся выбраться на берег.

— Что же, я не так давно плаваю, как ты, Нед, и не очень хорошо разбираюсь в таких вещах. Один раз шторм отнёс меня от берега, но ещё никогда он не прибивал меня к берегу. Возможно, ты и прав, однако я не вижу большой опасности. Постарайся направить лодку на пологий пляж.

— Как раз это я и пытаюсь сделать, — сказал Гаскойн, который служил на море уже четыре года и хорошо понимал грозившую им опасность.

Джек протянул ему большой кусок хлеба с колбасой.

— Спасибо, я не могу есть.

— А я могу, — ответил Джек с набитым ртом.