Мичман Изи

— Не сомневайтесь, Джек признается во всём и обнажит свою душу, как ревностный католик на исповеди у духовника.

Хозяин и гости уселись за обед — вместе с губернаторским адъютантом и другими приглашёнными за столом собралась многочисленная компания. Когда после обеда со стола убрали скатерть, губернатор попросил Джека рассказать о своих похождениях, и, к большому удивлению капитана Вилсона, который слышал о них впервые, так как адмирал во время краткого пребывания «Авроры» в Тулоне ни слова не заикнулся о них, наш герой описал события, случившиеся на борту «Мэри-Энн», — о любви мистера Хрякка и мисс Мужлант, о похождениях Гаскойна, о своих ухищрениях, использованных им для того, чтобы помешать осуществлению их планов. Губернатор пришёл в восторг от его рассказа, а капитан Вилсон был немало удивлён.

— Вы сделали правильно, мистер Изи, что помешали наделать им глупостей, — заметил капитан смеясь, — но вы никогда не упоминали ранее об этом случае.

— Да, сэр, я приберегаю подобные истории для рассказа за губернаторским столом, где, как я знаю, бываете и вы, чтобы рассказать их сразу для вас обоих.

Джек получил назначение на должность адъютанта, и его служба шла отлично: большую часть дня он по собственному почину проводил на судне, чтобы освоить свои мичманские обязанности, и это очень нравилось капитану и мистеру Дуррифару. Здесь Джек проявил большую долю здравого смысла, не злоупотребляя предоставленной ему свободой и не давая капитану Вилсону повода для сожаления о своей снисходительности. Здоровье Джека ежедневно крепло, к удовольствию мистера Дуррифара, который был уверен, что Джек принимает его лекарство дважды в сутки, утром и вечером. Гаскойн тоже стал пациентом мистера Дуррифара и часто ездил на берег с Джеком, который теперь и не помышлял о том, чтобы бросить службу.

«Аврора» простояла на ремонте около двух месяцев, когда как-то утром, за завтраком у губернатора, капитан Вилсон получил письмо. Прочитав его, он положил письмо на стол с выражением крайнего удивления на лице:

— Бог мой, что бы это могло значить?

— А в чём дело, Вилсон? — поинтересовался губернатор.

— Вот послушайте его, сэр Томас. — И капитан Вилсон прочёл по-испански следующее:

Милостивый государь!

Считаю своим долгом уведомить Вас, что достопочтенная синьора Альфаргаса де Гузман, ныне покойная, завещала Вам, согласно своей последней воле, тысячу золотых дублонов в знак признательности за услугу, оказанную ей Вами в ночь на двенадцатое августа сего года. Указанная сумма будет положена на Ваш счёт в какой-либо купеческой конторе, находящейся здесь, либо будет выслана Вам любым другим способом, какой Вам будет угодно указать. Да продлится Ваша жизнь тысячу лет!

Ваш покорный слуга

АЛЬФОНСО ХЕРЕС.

Выслушав письмо, Джек тихонько присвистнул, сохраняя на лице равнодушное выражение, словно содержание письма его ничуть не занимало, встал из-за стола и незаметно выскользнул из комнаты, не привлекая к себе внимания губернатора и капитана Вилсона.

Письмо было для них полной загадкой. А объяснялась она просто: как Джеку ни хотелось рассказать им о своих приключениях после маскарада, он никак не мог отважиться на это, не зная, какие последствия повлечёт за собой его обман, поскольку он назвал имя капитана Вилсона вместо своего собственного. Ознакомившись с письмом, он убедился, что чиновника с заданием выяснить имя человека, наряженного в костюм чёрта, присылала престарелая дама, увешанная бриллиантами, а не священники, как он опасался. Дав имя капитана Вилсона, он помог ему получить солидное наследство. Джек был одновременно обрадован и смущён этим обстоятельством. Поэтому он удалился из комнаты, чтобы на досуге немного поразмыслить.

— Что бы это могло значить? — опять спросил Вилсон. — Я никому не оказывал услуги ни двенадцатого августа, ни позже. Это какое-то недоразумение. Двенадцатого августа, насколько я помню, был большой маскарад.

— Если это и недоразумение, то очень счастливое. Как вы знаете, никто теперь не может получить эти деньги, кроме вас, независимо от того, была ли допущена ошибка или нет. Они могут быть выплачены только вам.

— Я не слышал, чтобы на маскараде произошло что-нибудь особенное. Я был там, но ушёл рано, так как чувствовал себя неважно. А вы, мистер Изи… — Капитан Вилсон повернулся, чтобы спросить Джека о чём-то, но его уже и след простыл.

— А он был на маскараде? — спросил губернатор.

— Да, насколько я знаю, был, первый лейтенант доложил мне, что он дал ему отсрочку отпуска в связи с желанием посетить маскарад.