Мятежный дом

Дик опустил голову и сжал пальцы до хруста.

— Да, я слышал, — сказал он. — «Такой молодой, такой хорошенький — какая жалость, что он должен умереть!» Как будто старых и некрасивых — можно…

— О, боги! — девушка вскочила и зашагала по комнате, агрессивно заламывая пальцы. — Какой же ты все-таки… тупой! Да если бы ты был некрасивым и старым — это все равно было бы прекрасно, пойми. Ты был один, никого на твоей стороне, а с Рихардом была вся сила дома Рива, и все равно он не заставил тебя сдаться! Ты сам себя судил строже, чем они, и отвергал прощение…

— М-м-м! — Дик с силой впечатал лицо в ладони. — Нет, нет! Это вы ничего не поняли! Что же я, дурак — отвергать прощение? Не было там никакого прощения — меня хотели пощадить, потому что я пилот, потому что я мог принести им пользу. Только прощением там и не пахло. Он меня покупал! Он говорил: давай так — я сделаю вид, что забыл, как ты зарезал мою сестру, а ты сделаешь вид, что забыл, как по моему приказу сожгли всех твоих… и что сделали со всеми, кого ты любил, и что сделали с тобой… А я говорю — нет, если так считаться, то крови твоей сестры будет маловато, чтобы должок закрыть, а если прощать друг другу без счета — то отпусти меня и всех моих, дай вернуться домой и не мучай больше живых ради мертвых. А он сказал: нет, я так потеряю лицо. А я сказал: ну тогда убей меня, если лицо тебе дороже. Вот. И все. И ничего в этом прекрасного нет!

Рокс больше не вышагивала по спальне.

— Ты знаешь… — сказала она после долгого молчания. — Я помню этот ваш разговор наизусть. Я много раз просматривала запись — вы говорили совсем другое.

— Какая разница, что мы там говорили вслух, — Дик уронил руки. — Вы тут, в своих пещерах, очень много рассказываете про то, как вам не нравится ложь, и наша вера, которая, по-вашему, вся ложь… Может, я и не самый лучший человек на свете — но кто-то же должен был поставить этого вашего сёгуна перед правдой.

— Ран… Ричард… я просто пытаюсь объяснить тебе, почему я полюбила тебя. Почему ты на все хочешь найти возражение?

— Да потому что все это ерунда! Вы тут страшной ерундой перенимаетесь, меня это бесит иногда. Данг вот ляпнул один раз — как, мол, хорошо я держался. Да какая, к черту разница? Я что, виноватей или правей выхожу от этого? Вы бы точно так же восхищались, будь я пиратом или еще какой мразью, лишь бы красиво плюнул перед смертью…

— Нет. Поверь мне, нет. По крайней мере, не я.

Дик потер лоб и спросил:

— Так чего же вы все-таки хотите, сударыня?

— Быть… твоим другом… наверное. Если ты окажешь мне эту честь.

Дик немного подумал — и принял ее ладонь.

— Это ваша дружба для меня честь, сударыня, — сказал он.

Они пообедали яичницей с беконом, поджаренным хлебом и настоящим кофе, в который Дик с отвычки бухнул столько сахара, что пришлось разбавлять еще дважды. За этим занятием он рассказал ей в самых общих чертах историю своего спасения и жизни с Сурками — не упомянув, однако, ни о Салиме, ни о господине Исии. Он понимал, что леди Кордо — девушка проницательная, но пока еще не знал, что и в какой мере может ей доверить, и предоставил ей кое о чем только догадываться.

— Так это член враждебной банды так тебя отделал? — спросила она. — Не сочти праздным любопытством, но к возвращению отца я должна сочинить какую-то легенду про тебя и то, как ты здесь оказался. Пока что мне нравится романтическая версия — я поехала проведать свой алтарь, меня атаковали тамошние грабители, а ты меня спас.

— Се… то есть, Рокс, а почему нельзя сказать правду? То есть, не обязательно говорить, кто я такой… Но лучше просто сказать, что ты нашла меня у алтаря и привезла сюда.

— Э-э-э… Они будут несколько эпатированы. Понимаешь, Ран, чтобы не возбуждать подозрений домашних, я еще вчера сказала, что мы любовники.

Дик поперхнулся кофе.

— Ну, а как еще можно объяснить, что ты ночуешь в моей спальне?

— Да мне бы и диван этот подошел, — Дик хлопнул рукой по своему сиденью.

— С этим не так просто, — подлив ему кофе и поставив кофейник, Рокс сложила пальцы «домиком», приготовившись к лекции. — Ты, наверное, не хочешь привлекать к себе лишнего внимания, так? Понимаешь, у меня бывают приятели, у моих родителей — тоже. Я взрослая и самостоятельная девушка, у меня свое дело, но мы продолжаем жить одним домом. Все эти люди будут задавать вопросы. Если я им скажу, что подобрала избитого — извини, Ран — бродяжку, все станут интересоваться, с каких пор я занимаюсь благотворительностью. А если я им скажу, что сплю с симпатичным мальчиком, который рыцарски вступился за меня в Муравейнике, все просто пожмут плечами — мало ли у кого какие причуды. Тебя это… сильно задевает?

Дик повертел в руках дымящуюся чашку, скривив рот, потом сказал:

— По правде говоря, да. Ладно, Рокс. Бог знает, и мы с тобой знаем, что между нами было, а чего не было. Что думают вавилоняне — мне плевать.

Он собрался было налить себе еще, чтобы не осоловеть от сытости, но кофейничек уже опустел.

— А чем ты занимаешься? Бионик — это что такое?