Мятежный дом

Даллана он нашел храпящим на раскладушке за перегородкой. Стойкий запах перегара ясней ясного говорил, что Дик может не бояться шуметь — поэтому он смыл кровь в туалете, взял маленького швейного бота и починил рубашку (вышло криво, потому что левой рукой), а потом нацарапал записку:

«Сеу Даллан! Я вернулся и прошу у вас прощения, что так долго не появлялся. Господин Исия просил меня прийти к вам. Спасибо, что оставили мне инструменты. Я вернусь после праздника, а сейчас у меня дела. Ран».

Положив записку на видное место, он отстегнул пояс с инструментами и положил его рядом с храпящим нейромехаником, а потом вышел, закрыл дверь на кодовый замок и начал долгий спуск в нижние уровни глайдер-порта, к своему алтарю.

На середине дороги он понял, что дело было не только в пиве, но и в адреналине. Грубое мужское прикосновение выбило его из нормального русла — иначе он не потянул бы усилие, которое выдал, скидывая Элала. Правая рука болела, словно ее выдергивали из плеча, а в солнечное сплетение как гвоздь всадили. Какой-то неприятный комок бегал по пищеводу туда-сюда. Вспухали нос и скула. Как будет, наверное, разочарована сеу Кордо, увидев этакое пугало…

Под конец пути Дик уже не видел света. Каждый шаг отдавался в плече и в животе ударом молота. Уже наплевать было на сеу Кордо, оставалась одна мысль — прийти на место и сесть.

— Дождик-дождик, пуще! — заорали над самым ухом. С верхнего яруса Дика окатили водой из ведра.

— Спасибо, — пробормотал он совершено искренне. От прохладной воды немножко полегчало. — И почему это меня все время бьют?

Он доковылял до своего алтаря, забрался в густую тень под помостом и сел, опираясь здоровым плечом о стальную ферму. Нет, все-таки он победил. На этот раз он победил. Бедный глупый Элал, что ж он так взъелся…

Дик опустил голову и не то чтобы задремал — оцепенел, прикрыв глаза. Шевелиться не хотелось. На душе было хорошо. Он не просто победил в драке, он все сделал правильно. Не стал убивать злого дурака. Не поддался ярости. Владел ею, а не она им… Он сам себе хозяин, никому больше, а раб — только Богу, и тоже больше никому. Он скажет это… Рэю… обязательно скажет…

— Привет, — раздался над ним женский голос. Дик разлепил глаза и увидел очерченную светом фар высокую и стройную фигурку. Больше ничего разглядеть было нельзя — за спиной девушки стоял карт и его фары слепили Дику глаза.

— Давно хотела посмотреть: кто же это все время убирает голокубы с алтаря, — сказала она.

— Угу, — промычал Дик. — А я давно хотел посмотреть: кто же это их ставит все время…

Глава 3 Рокс

— Давно он умер? — спросил Исия.

— Часов пятнадцать-шестнадцать, — полицейский медик, господин Тогга, выключил сканер и накрыл пленкой тощее тельце. — Свидетели были слишком пьяны, чтобы засекать время. Надеюсь, ты не будешь спрашивать о причине смерти?

Исия мотнул головой. Причина смерти была очевидна — падение с высоты четырех ярусов, перелом шейных позвонков. Тело мальчика нашли взрослые бродяги. Вернее, оно свалилось именно в тот колодец, который они облюбовали для продолжения праздничной пьянки в тесном кругу. А поскольку из-за какого-то трупа какого-то пацана прекращать веселье на хотелось, его просто оттащили в угол, забросав на время всяким хламом. Когда гулька закончилась, двое нищих собрались оттащить его на бустерные поля, но были запримечены в рабочих коридорах гемами и задержаны морлочьим патрулем. Тройо встрепенулся было и попытался повесить на бродяг причастность к батальонам страха — но допрос под шлемом показал их полную невинность по этой части. На них висело несколько мелких краж и одно убийство, так что в ближайшие дни в глайдер-порту намечалось веселое представление под названием «безжалостная порка», но к гибели мальчика они были непричастны. Тройо вынес вердикт: пацан напился и сверзился в колодец сам.

— Локк, а ты ничего не упускаешь из виду? — спросил Исия.

— А что я мог упустить?

— Что привлекло этих мазуриков? Что они услышали, когда парень упал в колодец?

— Как вы любите все усложнять, господин Исия. Они услышали, что он упал, вот и все.

— Именно. Они не услышали крика. Ты можешь себе представить, чтобы человек падал с такой высоты — и не кричал?

— Пьяный? Сколько угодно.

— Он не был настолько пьян, чтобы совсем ничего не соображать. Пинта, не больше. Для такого воробья это, конечно, серьезно, но не до полной потери разума.

— Господин Исия, вы мне на шею это не повесите, — Тройо с демонстративным щелчком отключил сантор. — «Батальоны страха» ни при чем — а остальное меня не колышет.

— Тебя мало что колышет, Тройо, — поморщился Исия. — Кроме взяток. Поэтому в тот день, когда тебя подвесят в глайдер-порту за руки — а кто его знает, может, и за шею — я выпью. Хорошо так выпью.

— Я раньше выпью, Исия, — сказал Локк. — Когда тебя вышибут отсюда.