Мятежный дом

Она закружилась по комнате, но внезапно остановилась. Внутрь словно плеснули холодной воды: остынь, подруга! Это может быть очередной попыткой использовать тебя. Интригой Шнайдера. Интригой врагов Шнайдера. Будь проклят этот город — она разучилась смотреть на людей чистыми глазами.

— Андреа! — окликнула она секретаря. — Кто такая Роксана Кордо?

— О, — лицо юноши осветилось чуть не благоговением. — Ее отец, Александр Кордо — друг тайсёгуна. Они из старой знати, очень старой. Их род восходит к герцогам Висконти.

— К лешему герцогов Висконти, — отмахнулась Бет. — Чем он сейчас занимаются?

— Большой торговый флот, сорок кораблей или около того, я не знаю точно, — Андреа запустил поиск по сантору. — Тридцать восемь. Обширные владения на Судзаку и Сэйрю. Кордо первыми начали вкладывать средства в терраформрование. Другим перспективным направлением была бионика — но проект Фаррана потерпел крах, и большинство разработок пришлось свернуть.

— Бионика, — Бет наморщила лоб, пытаясь вспомнить. — Это что такое?

— Это направление начали первыми разрабатывать имперцы. Но в Империи из-за него мог возникнуть кризис безработицы, и ваш Сенат наложил на него вето до окончательного прояснения всех возможных последствий. Пока работала сенатская комиссия, синоби увели технологию. Ее выкупил дом Кордо. Это казалось выгодным — ведь безработицы Вавилон не боялся — напротив, с элиминацией гемов должен был возникнуть кризис рабочих рук.

Андреа говорил об уничтожении своей расы без малейшего волнения.

— То есть, вас… предлагали заменить… этой бионикой?

— Биониксами. Биомеханическими конструктами.

— Что за мерзость, — поморщилась Бет.

— Извините, — сказал Андреа и замолк.

— Почему ты все время извиняешься? Ты не сказал и не сделал ничего плохого. Мне просто кажется, что заменять людей, целую расу, машинами — это паскудство.

— Как вам будет угодно, — еще раз поклонился Андреа.

— Но это не значит, — с ударением на «не» сказала Бет, — что мне неинтересно слушать о биониксах. Это начали разрабатывать у нас — значит, это не может быть разновидностью гемов, так?

— Идея в том, чтобы выращивать биополимерные тела, которые сами воспроизводили бы себя.

— Живые боты?

— Я прошу прощения, но я не знаю, в какой степени к ним применимо слово «живые». Может быть, сами Кордо объяснят вам больше.

Ну что ж, мы как бы невзначай подошли к самому главному.

— Ну тогда… отпиши, пожалуйста, госпоже Роксане Кордо по всей форме, но не курьером, а через инфосеть. Сообщи, что я хочу с ней встретиться завтра, между… — Бет пролистала свой ежедневник, — одиннадцатью и тремя.

— Вы желаете дать аудиенцию или нанести визит? — Андреа приготовил стило.

— А просто встретиться нельзя никак? Скажем, вместе пойти в кафе?

По выражению лица юноши она поняла, что идея неосуществимая.

— Ну хорошо, хорошо. Дать аудиенцию.

В этих стенах по крайней мере можно быть уверенной, что подслушивают только родственнички…

— Где именно?

Бет подошла к стене-окну, задернутому силовым полем. За окном стоял ясный день — Зима Анат была на Картаго относительно спокойным сезоном. Черно-зеленый базальтовый песок устилал ложе долины, простиравшейся на восток от Хребта Феникса. С высоты Хребта казалось, что это — неподвижная трава или зеленая глубокая вода — но Бет знала, что вода ушла во время адского лета и не вернется вплоть до Весны Акхат, когда новая Большая Волна, нахлестываемая беспощадными ветрами, перехлестнет через перевалы Хребта и заполнит чашу.

Скалы, ограждающие долину, также были черно-зелеными, и синим в зелень было небо. Анат и Акхат сходились все ближе, и гуляли по небу рука об руку.

— Наверху, на галерее, — сказала Бет.

А кстати, подумала она — не поехать ли на Биакко? Не так уж много у нее осталось живых родственников, чтобы оставлять их в небрежении.

— Что прикажете подать?

— Да что хотите, — она махнула рукой и тут же спохватилась: в отличие от слуг на Мауи, здешние гемы впадали в ступор от приказа проявить хоть какую-то инициативу. — Чай и то фруктовое печенье. А кстати, отыщи мне изображения Роксаны Кордо. Может, я ее вспомню.

Андреа послал запрос в инфосеть — и через минуту Бет лицезрела прекрасную амазонку с платиновыми волосами и серебряными глазами.

Это была та самая красавица, что аплодировала ей стоя, когда она спела «Горца».

* * *

Роксана Кордо нервничала. Она еще ни разу не встречалась с невестой императора один на один, и решительно не знала, как с ней говорить и чего от нее ждать.

Самым трудным было избавиться от собственной предвзятости — или, по крайней мере, не дать ей влиять на ход встречи. Дело прежде всего. Салим — прежде всего.