Мятеж в империи

Меня намного опередили, сопротивления почти нам не оказали, хаотичная стрельба не в счет, а пулеметные точки врага промолчали. Как оказалось, два поручика из моей охраны, решили, что если нас перестреляют, то автомобили уже точно никому не понадобятся. Да и от машин им пришлось уходить, в подворотне мятежники решили установить пулемет и очень радовались, что обнаружили в одной из машин Максим с боекомплектом. Пятеро солдат с красными бантами получили инструкции от своего старшего. Находившиеся в подъезде дома мои офицеры все прекрасно слышали, и вскоре огневая точка была подавлена без единого выстрела.

– Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович! – подбежал ко мне мой водитель с царапиной на щеке из которой кровь сочиться. – К нам подкрепление! Сергей Юрьевич на дрезине едет и с ним человек двадцать.

– На одной дрезине? – удивился я.

– Да! Плотно стоят, рискуют, – ответил подпоручик.

Понимаю на что Павел Арсеньевич намекает, одна очередь из пулемета и… Но и капитана сложно осуждать, знает, что подмога необходима. Решил я его дождаться, узнать, есть ли потери среди людей и техники. Площадь мы заняли, точные силы мятежников неизвестны, но по прикидкам их не меньше пяти сотен. Конечно, допускаю, что в Новгород пришел отряд эсеровских боевиков перед захватом города. Сколько их может быть? Не думаю, что больше сотни. У нас, как ни странно, все обошлось парой легких ранений, и те у солдат. Невероятное везение? Нет, не ликвидируй прапорщики расчеты пулеметных точек, то нам бы пришлось несладко. Надо бы не забыть и премировать отличившихся. На эти цели стоило взять с собой деньги. Медалями и Георгиевскими крестами не могу награждать, нету их в моем распоряжении. Хотя, если Новгород от мятежников зачистим, то эти проблемы легко решатся.

Поговорил я с поручиком-артиллеристом, тот держится молодцом и рвется в бой. До квартиры, где проживал с супругой еще несколько кварталов и за свою Лизавету переживает, что в общем-то понятно.

– Юрий Васильевич, – внимательно посмотрел на поручика, – следует с гауптвахты освободить личный состав гарнизона. Не хочу думать, что с ними могут эсеры сделать, когда поймут, что город не смогут удержать.

– Ваше высокопревосходительство, – попытался вытянуться тот, охнул и за ребра схватился: – Приказывайте, – хрипло ответил, – все сделаю, что в моих силах.

– Поручик, я бы вас не просил, вижу, что еле на ногах держитесь, – вздохнул я. – Мы город не знаем и даже не представляем, где гарнизон расположен, а к нему скрытно подойти следует. Я вам выделю двух офицеров с автоматами, – кивнул рядом стоящим поручикам, которые отличились при уничтожении орудийного и пулеметных расчетов. – Господа, поступаете под командование поручика Соломина Юрия Васильевича. Задача: освободить офицеров, которых в плен взяли. Солдат десять наберите и действуйте, учтите, каждая секунда на счету.

– Есть! – коротко ответили поручики чуть ли не хором.

Коротко переговорил с Анзором, попросил своего помощника отыскать рабочий телефон и связаться с Екатеринбургом, узнать, как там обстановка и отправился ли к нам на подмогу Ожаровский.

– Если он еще не отправился, то пусть поспешит, – предупредил своего друга и направился к капитану Жермееву, спешащему к нам из здания вокзала.

– Пойдем туда, откуда ты в Москву звонил и пытался развести главного эсера блефом, – предложил Анзор.

– Почему блефовал? – хмыкнул я. – Мятеж мы в любом случае подавим, хочу бойцов у товарища, – сделал ударение на последнее слово, – Чернова подергать, чтобы не только руководители, но и рядовые исполнители понервничали и разуверились, что все не так просто и однозначно.

– Ваше высокопревосходительство! Разрешите доложить?! – приблизился ко мне капитан.

– Сергей Юрьевич, давайте оставим всякие преамбулы, – отмахнулся я. – Что с эшелоном?

– Потери небольшие, порядка двадцати человек, полковник легко ранен, осколком задело левое плечо. С бронемашинами, увы, – он печально вздохнул, – намного хуже.

– Неужели чертовы артиллеристы, стреляя мимо умудрились нанести урон технике? – вздохнул я.

– Одна бронемашина получила прямое попадание, экипаж погиб, – ответил капитан. – Взрывом от боекомплекта опрокинуло стоящие рядом платформы и две машины получили повреждения. В начале обстрела, один экипаж бронемашины попытался с платформы съехать, рассчитывая, что броня выдержит, раскорячились и теперь ни туда, ни сюда. Еще у одной машины заклинило двигатель, когда завели, то появился сильный скрежет и он заглох и больше не реагирует. В данный момент, доделывается настил, чтобы техника могла покинуть грузовые платформы.

– Одна подорвана, еще две повреждены от взрыва и вышел из строя двигатель. Получается, что из чертовой дюжины у нас осталось девять бронемашин, – вслух подсчитал я потери и уточнил: – Ведь ту, что с платформы пыталась съехать, смогут на гусеницы поставить? Верно?

– Так точно! – подтвердил капитан. – Собираются тросами за бронемашины зацепить и стащить ее с места, а то она сейчас раскорячилась чуть ли не под углом в девяносто градусов.

– Раненых много? – осведомился я.