Мятеж

Разумеется, собственную каюту квестор покидал нечасто, попусту растрачивать своё и чужое время на досужие перемещения по просторным палубам «Принсепса» было бы непозволительной роскошью, так что большую часть дня он, согласно обыкновению, простоял, заложив руки за спину и вытянувшись в струну, невидящим взглядом скользя по бесконечным схемам доменов[87] и аллелей[88]. Его мир был там, а не здесь, но он не был бы плоть от плоти наследником великих Магистров Памяти предыдущих поколений, если бы не старался каждую секунду прожить согласно Проскрипциям. А они явно не одобряли прожигание жизни в гибернационных капсулах да биологических коконах.

Помимо этого, согласно тем же Проскрипциям, квестор предпочитал в особо важных случаях личную встречу виртуальному брифингу. А потому стоило в общем канале пройти сообщению о завершении проекции в субсвет, квестор поспешил застегнуть свой палевый китель с тремя изумрудными полосами поперёк рукава на все положенные пуговицы и, акцентированно проморгавшись, покуда зрачки вновь не привыкали к нормальному освещению, вышел в основную галерею, огибавшую пассажирские каюты в направлении главной оси.

Как и всякий современный грузопассажирский крафт, «Принсепс» мог позволить себе достаточно большие отсеки с климатизацией, но в данном случае, учитывая особенности груза, для перевозки которого его проектировали, расходы на обеспечение комфортной жизнедеятельности бодрствующего экипажа составляли такую ничтожную долю нагрузки для гигантских машин, сокрытых в недрах корабля, единственное назначение которых состояло в поддержании устойчивого эко-режима внутри прочного корпуса, что экономить на удобствах не было никакого смысла.

Проектировщики щедро поместили повсюду в общих отсеках крафта живые пальмы с аппаратами капельного орошения, системы освещения полного спектра, не говоря уже о банальных травалаторах вдоль широких галерей. Никакой другой класс крафтов не мог себе позволить подобной роскоши, и наверное, попади сюда какой-нибудь вояка, его, привыкшего к стеснённости и расчётливому минимализму обстановки боевых крафтов и космических стационаров, подобное расточительство могло бы, пожалуй, привести в бешенство, тем более что большую часть времени пленэр попросту пустовал.

На счастье, воякам тут, в царстве больничной чистоты и лабораторной стерильности, делать было нечего. Хотя, если задуматься, особый юмор состоял в том, что формально каждый из них когда-то лично побывал на борту «Принсепса» или пяти его систершипов[89], мигрирующих сейчас по Галактике, вот только воспоминания об этом у них сохраниться не могли физически.

Квестор усмехнулся про себя, широко шагая на скользнувшую вперёд ленту травалатора, но тут же вернул своему лицу приличествующую строгость. Проскрипции недвусмысленно порицали и прямо запрещали испытывать по отношению к другим людям чувство превосходства. Тот факт, что ты квестор, а они — твоя паства, не значит, что ты над ними или они ниже тебя. Но и испытывать неловкость от окружающей его роскоши квестор не собирался, та была органична и оправдана.

Он тот, кто он есть, на своём посту, исполняет свой долг перед человечеством, в чём-то ему просто повезло, но в остальном — квесторов, рукоположенных Коллоквиумом в ранг Магистра Памяти, в Галактике не насчитывалось и полусотни, они были элитой элиты, даже флотских полных пятизвёздных адмиралов было на дюжину больше, при этом от квесторов зависело порой куда более важное, чем от самих Воинов — если те пытались человечество направлять, то квесторы его, человечество, по сути лепили, подобно коллективному скульптору, из ничего, из глины, из Проскрипций, из архивов Памяти.

И сейчас квестора беспокоила лишь та эффективность, с которой он исполняет собственную работу.

Строго говоря, сам факт его нахождения на борту «Принсепса» уже был вопиющим недоразумением, срывающим все планы, и с каждой минутой урон всё возрастал. Сколько ни пытайся изображать занятость, вдали от банка Памяти квестор почти беспомощен, любой его коммит почти наверняка устареет по прибытии на Эру, каскадные конфликты расползутся по аллелям подобно двухцепочечному разрыву[90] от случайного гамма-кванта, разбираться со всем этим зоопарком впоследствии было совершенно бессмысленно, разве что квестор обнаружит в процессе что-нибудь невероятно значимое.

Например, развяжет Великий конфликт Аш-Семнадцать, над загадкой которого бились все пять предшествующих поколений Магистров, и пока безрезультатно.

Квестор вздохнул. Если бы.

Пока же он разгребал потихоньку технический долг, всякие недописанные каталоги, архивы комментариев, шаблонизаторы для ещё только запланированных на будущее цепочек, в общем, вся та мелочь, что обычно доставалась ликторам из числа докторантов второй стадии. Нужная, важная, полезная работа.

Квестор в ярости скрипнул зубами. Можно сколько угодно себя уговаривать, что всё именно так.