Мятеж

Фарон кивнул и отступил назад, скрывшись из поля зрения. Рилд прижал Данифай к стене рядом с магом, а Вейлас притаился с другой стороны дверного проема.

— Все же становится забавным смотреть на то, как вы оба умираете, — услышал маг слова Фейриль.

— Боюсь, у нас на этот счет другие планы, Фейриль, — откликнулась Халисстра, открывая дверь.

Посланница зашипела от ярости.

— Что ты здесь делаешь?! — огрызнулась она. — Ты должна быть мертва! — Затем, внезапно осознав, что выдала себя, Фейриль сменила тон. — Ты ведь не думаешь, что я позволю тебе разгуливать здесь живой или побежать и рассказать остальным о своей находке, правда? Ты не так уж глупа.

Голос Халисстры звучал так же холодно.

— Напротив. Ты ведь не предполагала, что я спущусь сюда одна, не так ли? Данифай! — позвала дочь Меларн через плечо. — Это правда. Беги и сообщи всем о нашем открытии.

— У вас ничего не получится! — возразила Фейриль, появляясь в проходе, прыжком преодолев расстояние. — Ты не скажешь… — Слова замерли на языке у посланницы, когда она заметила Фарона, Рилда и Данифай, прислонившихся к стене.

— Ты! — выплюнула она. — Халисстра, ты сговорилась с ними? Ты еще глупее, чем я предполагала.

Выражение глаз Фейриль, несомненно, выдавало, что она нервничает. Страх посланницы только возрос, когда Вейлас выступил из-за ее спины и схватил дроу за руку. Конец кривого клинка разведчика оказался у впадины на шее Фейриль.

Фарон протянул руку, ожидая, когда Фейриль отдаст ему свой кинжал. Ища взглядом возможные способы сбежать, она была готова стремительно вырваться, но поняла, что не справится со всеми одна. Фейриль разжала руку, повернула кинжал рукояткой к магу и вложила оружие ему в ладонь.

— Возможно, я и глупа, — вставила Халисстра, — но у меня, по крайней мере, есть союзники, чего нельзя сказать про тебя. Ты насладилась своей маленькой лживой игрой? Надеюсь, она того стоила. Думаю, это будет последняя вещь, которой тебе удалось насладиться в своей жизни.

— Следи за ней, — сказал маг Вейласу, проходя внутрь камеры вслед за Халисстрой.

По облегченному взгляду Квентл было видно, что она рада его видеть. Фарон лишь улыбнулся, произнося заклинание. Воротник вокруг шеи Квентл с щелчком открылся.

— Помоги ей, — обратился он к Халисстре.

Фарон направился к Джеггреду, чьи красные жестокие глаза заблестели от предвкушения свободы.

— Ты появился вовремя, маг, — заметил дреглот, широко разводя руки. — Освободи меня, чтобы я смог растерзать предательницу и насладиться тем, как она испустит дух.

— Ничего подобного ты не сделаешь, — произнесла Квентл. Халисстра помогла верховной жрице снять удила. — Не трогай ее, Джеггред. Ты меня понял?

Мгновение Джеггред смотрел на Квентл, затем склонил голову в знак согласия:

— Как пожелаете, госпожа.

У Фарона оставалось еще одно заклинание, снимающее путы, и он быстро воспользовался им, освободив дреглоту руку. Для обручей маг решил применить другое заклинание, которое должно было отменить чары, закрепляющие адамантин. Он не медля произнес слова заклинания и увидел, как исчезла аура, окружавшая металл.

— Попробуй разбить его теперь, — обратился он к Джеггреду.

Дреглот попробовал натянуть сдерживающую его цепь, дернул ее, а затем со всей силы рванул путы, но адамантиновые оковы не поддались.

Мастер Магика нахмурился.

— Возможно, холод заставит их сломаться, — размышлял он вслух, извлекая из пивафви маленький прозрачный кристалл. — Собери цепи вместе, — приказал он Джеггреду, который исполнил указание, взяв цепи свободной рукой, словно поводья вьючного ящера.

Направив кристалл на груду цепей, Фарон магически вызвал арктический воздух, распределив его по всей их длине. Завершив заклинание, он жестом предложил Джеггреду попробовать еще раз.

Теперь, когда дреглот попытался порвать оковы, замороженный металл раскололся, освободив демона. Воротник и браслеты на шее и конечностях дреглота остались по-прежнему, но с этим решено было разобраться позднее.

— Приношу свою благодарность, маг, — сказал дреглот, затем прошел к Квентл, которая убирала остатки черного клейкого, похожего на смолу вещества, сковывавшего ее руки.

Жрица стояла посреди камеры, обнаженная, но, казалось, не обращала на наготу никакого внимания.

— Миззрим, у тебя вошло в привычку не вмешиваться до самого последнего момента? — поинтересовалась она, слегка нахмурившись. — Ты ведь пришел заранее, не так ли?

Фарон мысленно вздохнул, понимая, что признательность, выказанная ему ранее, сменилась обычным для верховной жрицы высокомерным поведением.

— Прошу простить меня, госпожа Бэнр, — произнес он со всей вежливостью, на которую только был способен. — Мы развлекались с местными девицами, сколько могли, прежде чем ворваться сюда в самый последний момент. Я не думал, что вы станете сильно возражать.

Рилд смеялся над ехидным замечанием мага, пока Халисстра и Данифай не посмотрели на него строго, напоминая, что двоим членам Дома Меларн непривычно его неуважение к Квентл. Настоятельница Академии лишь нахмурилась и отвернулась к Фейриль, которая согнулась в подобострастной позе, охраняемая Вейласом.