Мяч круглый. Испанский дебют (СИ)

Четвёртый турнир — самый большой и длинный. Называется кубком Жоана Гампера.

Участвуют восемь команд. Первой числится «Гранада» — наверное, по алфавиту, ещё там будут «Реал Сосьедад» и пока относительно скромный «Челси», что из райончика Фулем на юго-западе Лондона.

Кроме «пенсионеров» Великобритания делегировала «Тоттенхэм Хотспур», тоже лондонскую команду. Дальше начинается всякая хрень типа «Депортиво Малага», и среди хрени — «Кайрат» из никому не ведомой Алма-Аты. «Валенсия» записалась. Решил проверить Европу на прочность последний участник — бразильский «Васко да Гама». Здесь жеребьёвку провели заранее, противник у «Кайрата» противный — «Челси». Выходит, можно сразу вылететь, и появится куча свободного времени на осматривание достопримечательностей Барселоны, пока настоящие футболёры дальше рубятся за обладание кубком имени основателя команды, имеющей нескромное прозвище «Больше, чем клуб». В прошлом году в финале «Барселона» побила «Фламенго» из Рио-де-Жанейро. В Бразилии распространено сокращение «менган» — гораздо ведь лучше звучит, чем «Фламенго». Это у них танец, кажись, такой. Плясуны, видимо, собрались. Или нет? Может, просто птички? Летают по полю, все розовые такие. Вот через несколько лет «Манул» подрастёт — и общиплет в каком-нибудь похожем турнире.

Чего у них там в Барселоне есть посмотреть. Ну, понятное дело, там есть ОН, символ города — Храм Святого Семейства, или Саграда Фамилия. Шедевр, задуманный ещё в прошлом веке великим каталонским архитектором Антонио Гауди, всё ещё строится — более того, Пётр ведь точно знал, что и к 2017 ни хрена не достроят. Смотрел как-то передачу, интересовался, мол, почему так долго? Оказывается, деньги на строительство монахи собирают с паствы. Пока идёт строительство — идут и пожертвования. Огромные, миллионно-миллиардные. И строят себе потихоньку, но никогда не достроят. Зачем прикрывать кормушку?

Ещё есть одна удивительная достопримечательностей Барселоны — Парк Гуэль. Описать почти невозможно, это надо видеть. Штелле был как-то раз в Барселоне. «Саграда» — это вещь, а парк — это чистая фантастика. Специально нужно проиграть турнир и посмотреть его — на всю жизнь впечатление. Гений был старик Антонио Гауди-и-Корнет.

Отвлёкся, вспоминая какие-то сказочно-хоббитские строения барселонской жемчужины.

— Многоотовариваемые уважа… Тьфу, многоуважаемые товарищи! — Незамысловатую шуточку оценили — первый раз за совещание натянули улыбки на бледные обвисшие хари. Ссыкотно. — Всё! Хорош бояться. Пятерых молодых я вам выбью — хотя ведь ни сыгранности, ни опыта международных баталий… ну да пусть будет. Кого-то из опытных ведь подменять придётся… тьфу-тьфу-тьфу. Ни в кого не попал? Хорошо. Только я вас туда одних не отпущу — вы там сникнете морально. Нет-нет, сам не поеду! Тут Китай, мать его. Отправлю с вами кучу народу. «Боинг» большой — вот и набьём под завязку, там Франко в гробу перевернётся. Жив ещё? Ну, значит, помрёт скоропостижно — и сразу переворачиваться начнёт. Все фашисты рано или или поздно в гроб попадают. Стоять! Бояться! А у вас там Немесио. Он чего не выкинет?

— Кхм… Парень, конечно, немного обижен, но понимает, что сам себя загнал в ту яму водкой. Тут как-то видел — он пацанам из дубля затрещины раздавал. Подхожу, спрашиваю, мол, что за воспитательный процесс? Он на них глянул этак, будто верховный испанский инквизитор, и говорит:

«Вещайте».

Молчат, репы чешут. Зарычал.

«Мы хотели после тренировки в ресторан… У Сани день рождения».

«Так завтра игра с дублем „Зенита“ ведь», — говорю, — Карцев улыбнулся, вспоминая.

«Вот и огребли!» — вздыхает этот Саня.

— Нда… неофиты — они всегда самые рьяные борцы за веру. А потому пошлю я с вами, товарищи, двух «главных по тарелочкам», то есть «стаканчикам» — Кашпировского с Довженко. Будут вам душевные травмы после чудовищного разгрома «Ливерпуля» залечивать.

— От «Ливерпуля», — поправил Лобановский. Любитель русской словесности.

— Хрень какая-то. Если уж главный тренер на поражение настраивается, то что команде делать? Точно вам эти два эскулапа нужна. Загипнотизируют вас, отучат имён бояться. Наполеон говорил: главное — ввязаться в драку. Они приедут после двух месяцев загула и непрерывного нарушения режима. И приедут-то не побеждать, а начинать набирать форму к новому сезону — никто ломаться и умирать за эти кубки не будет. А вы? Вы приедете в самый разгар чемпионата, сыгранной командой, поверившей в свои силы. И, кроме того, они ничего о вас не знают — а у вас вон куча плёнок про них. Ну да ничего, я Кашпировскому хвоста накручу — он вас научит Родину любить.

— Согласен, — попаркинсонил Аркадьев, — четвёртыми на мире стали, и не было никаких испанцев и бразильянцев даже рядом. И Олимпиаду взяли — тоже никто там не отметился. Понятно, что там любители — но сам факт… Нет у них хороших любителей.