МИ (Цикл)

Виктория признала, что хиленький саженец оказался сплошным разочарованием, и даже жалким. Такая мелочь, да еще и без магии? От Старейшего Древа она надеялась получить гораздо больше. Со времен своего девичества, Виктория помнила холмы, покрытые густыми лесами, богатые водоемы, широкие пахотные земли и процветающие города. Хотя обитатели Клифуолла, живя отдельно ото всех, редко покидали свои скрытые каньоны, они знали, каким должен быть реальный мир.

Роланд стал одним из первых чужаков, допущенных в архив, после того, как Виктория развеяла пелену маскировки — упорный и взволнованный исследователь, безобидный ученый, читающий книги заклинаний и немного практикующий магию. Молодой человек был тихим и добродушным, и муж Виктории считал его другом.

Именно тогда Бертрам заметил, что Роланд становится немощным и худым. Теперь Виктория понимала, что это были признаки изнуряющего недуга, пожирающего изнутри. Но Роланд отказался принять свою судьбу; он заключил сделку с магией, в которой ничего не разумел. Не понимая того, что собирается выпустить, он превратился в бездонную яму, которая выкачивала не только его собственную, но и всю окружающую жизнь.

Виктория вздрогнула, вспомнив судьбоносный день, когда она столкнулась с Роландом в момент его встречи с ее мужем в коридоре. В отчаянии умоляя о помощи, тот схватил руку Бертрама, но не смог контролировать выпущенную им силу, и магия все больше и больше выкачивала жизнь из ее бедного мужа. Бертрам не мог отстраниться, не мог сбежать, как бы ни сопротивлялся… и монстр — Роланд — поглотив всю жизнь, насытился сущностью Бертрама.

К тому времени, когда Виктория увидела их, было уже слишком поздно. Роланд в ужасе умчался прочь, а она бросилась к своему мужу, подхватив его, когда тот рухнул прямо там же, в коридоре. Она держала его, прижав к груди, укачивала на руках, пока он стремительно увядал. Кожа Бертрама стала серой и сухой, как старые пергаменты в архиве. Его щеки запали и потемнели, глаза усохли, став сморщенными узлами плоти, волосы выпадали тонкими клочками. Ее муж, у нее же на руках, превратился в подобие мумифицированного трупа.

Чуть дальше, по коридору, Роланд наблюдал из-за угла, в ужасе и отвращении. Он поднял руки, отрицая свое смертельное прикосновение. «Нет, нет, нет!» закричал он.

Но вычерпав всю жизненную энергию Бертрама, он действительно казался сильнее и бодрее. Роланд, довольно быстро превратившись в Пьющего жизнь, покинул Клифуолл, сбежав в огромную долину. Только позже Виктория узнала, что в безумном, опрометчивом стремлении сохранить свою силу, он убил еще десятерых учеников, пытаясь выбраться из изолированного архива.

Теперь Пьющий жизнь мертв, но для Виктории этого было недостаточно. Вернуть Бертрама невозможно, но возродить плодородную долину и пробудить жизнь ей вполне по силам, в чем она была уверена. В отличие от заблуждавшегося неумехи Роланда, она не допустит ошибок…

К тому времени, как экспедиция, спустя два дня, вернулась на плато, Виктория знала, что ей нужно делать. Помимо Сейдж, Лорел и Одри — ее трех лучших меммеров — у нее также были Франклин, Глория, Перетта и еще десятки воспитанников, и все являлись вместилищами знаний. Даже теперь, когда она сняла пелену маскировки и предоставила богатство знаний любому страждущему, умеющему читать, Виктория настаивала на сохранении традиций меммеров. Возможно, ее послушники помнят что-то, что ей очень важно.

Вернувшись в огромную библиотеку Клифуолла, Саймон настоял на проведении пиршества, но Виктория не могла притворяться, что обрадовалась вместе с остальными. Было еще много работы, много столетий работы — и ждать предстояло слишком долго.

Многие исследователи перерыли архив, выискивая способ уничтожения Пьющего жизнь, а Виктория теперь искала заклинание плодородия, мощную магию, чтобы восстановить все, что отнял злосчастный волшебник. Если заклинание порчи могло красть жизнь, не могло ли другое заклинание вернуть все как было? Виктории требовалось найти эту разновидность магии. Разумеется, какое-то решение лежало среди всей мудрости, сохранившейся здесь со времен древних волшебников.

Она сообщила свои догадки меммерам, и те, поразмыслив, просеяли бесчисленные книги, зафиксированные в их памяти. Затем ее воспитанники поговорили с другими учениками, которые прочесали ныне забытые тома из самых пыльных полок, самых дальних хранилищ, включив эти знания в свои собственные архивы памяти.

Способ должен был существовать!

Виктория встретилась наедине со своими доверенными послушницами. Они разговаривали тихими голосами, будто ведя тайный сговор.

— Вы все фертильны, жизнь в вас так и бьет ключом. Я чувствую это. Вы должны создать жизнь. — Она улыбнулась им, ощущая внутренний жар. — Вы посещаете Бэннона Фармера?

Девушки выглядели напряженными и смущенными одновременно.

— Да, Виктория, — сказала Сейдж. — Частенько.

— Мы стараемся, — добавила Лорел.

Одри улыбнулась. — Стараемся как можно чаще.

— Но пока не забеременели. Пока еще, — сказала Сейдж.

Виктория вздохнула и покачала головой.