Мгла над миром

– Знаю, – вздохнул маг. – Наверное, это просто страхи. Так бывает перед большими переменами.

– Вот и славно. – Советник потер руки, согревая ладони, и приподнял крышечку, высвободив аромат трав. – Готово. Попробуй. Потом уже нескоро придется.

Увы, ни болтовня вельможи, ни даже ветер с моря не могли разогнать туч, что собрались на душе у мага. Они лишь сгустились, когда Аджит стал собираться в путь.

На кровати ждал кафтан царского гонца, а в конюшнях – лошадь. Чародей не был умелым наездником, но хороший конь сам несет седока, а плохие в конюшнях советника не водятся.

Аджит был вынужден признать, что обманулся в Маузе, и не один раз – дважды.

Сперва считая его лишь придворным, затем решив, что тому чужда благодарность. Даже после казни, покачиваясь в носилках, маг еще не верил. Это ничего не значило. Начальник тайной стражи получал ручного чародея, чья жизнь зависела лишь от него. Но эта поездка… пусть агентом Ночного двора, в чужой стране, пусть… толстяк его отпускал.

Это было непонятно. И необъяснимо ничем, кроме благодарности.

Маг поднял и встряхнул кафтан. Крепкая ткань, стеганая подкладка. В таком не холодно в сезон бурь, а в харчевнях отсюда и до границы для гонца найдутся еда и кров.

Чародею было особо нечего собирать: письменные принадлежности, пара книг, шкатулка с лекарственными травами. Совсем скоро он притворил дверь и спустился во двор.

Ночь встретила его порывом ветра, таким холодным, что захватывало дух. Аджит поежился, но вдохнул еще раз. И еще. Свобода не пахла ничем. Ни морем, ни привычной зеленью Района Садов, ни свежестью. Было холодно и промозгло.

По сути, свобода и была ничем. Он мог идти, куда хотел, но его не ждали нигде. Ни сестра в чужом городе – должно быть, она обустраивается на новом месте и живет только сыном. Ни в обители – разговоры о казни должны утихнуть, и маги вернулись к своей размеренной жизни. Ни в одном городе или доме Царства.

В конюшнях всхрапнула лошадь, словно напоминая о себе.

Свобода была пустой. Он не был к ней готов. Он никогда не знал ее. Он терялся в догадках, что с ней делать. Быть может, когда-нибудь его собратья будут свободны, и для них это будет в порядке вещей.

Аджит в последний раз вдохнул холодный воздух, вернулся в дом и закрыл за собой дверь.

Когда-нибудь это будет в порядке вещей. Но для этого предстоит сделать еще очень многое.

Письмо, оставленное меж страниц

Любезный друг и брат!