Мгла над миром

На первый взгляд казалось, что квадратный чертог совершенно пуст. Ровным светом горели колдовские огни, от пола до потолка стены покрывал узор из волн, трав, облаков и языков пламени. Только вблизи можно было заметить, что дальняя стена вовсе не сплошная. Прямо посередине зиял проход, за которым сложили еще одну стену: резьбу на ней, едва-едва крупнее, чем в остальном чертоге, подобрали так тонко, что узор сливался, а взгляд не замечал разницы.

Газван невольно ухмыльнулся. Он любил эту хитрость – тем больше за то, что выдумали ее не для защиты, основатели Круга развлекались. Источник скрывался сразу за фальшивой преградой, и Верховный ускорил шаг. Старый маг уже бывал здесь, три или четыре раза, но еще не приходил затем, зачем источник создавали. Сердце громко бухало в груди, а сам он рядом с творением древних чародеев чувствовал себя деревенщиной.

Отгороженная часть комнаты была лишена светильников и украшений: и то, и другое затмил бы столб силы, исходивший из возвышения в полу. Нырни Газван с головой в колдовское чутье – он бы, наверное, ослеп и оглох. Поверхность столба походила на воду, и в то же время казалась шелковистой на ощупь, была гладкой, но взгляд улавливал кипящие внутри потоки…

Усилием воли Газван взошел на три ступени и выудил из-за пазухи суконный мешочек, вытряхнул на ладонь блеснувший в ровном свете алмаз.

Как ни тяни время, пора позаботиться, чтобы талисман не угодил в чужие руки. Увы, за вечер Верховный не придумал ничего, кроме одного-единственного выхода…

Сдавленно ругаясь, Газван с силой рванул ворот коввы, обнажая грудь. Приложив камень к коже повыше солнечного сплетения, он зажмурился и заставил тело потерять чувствительность. Ему казалось, он слышит неприятный звук, когда кожа и мышцы начали расступаться. Знать бы еще, что он все делает правильно… Кишки Усира, Аджит бы справился куда лучше!

Маг чувствовал, как камень царапнул по твердому, но открывать глаза и проверять, кость ли это, не хотелось. По-прежнему на ощупь, Газван вдавил талисман в поддавшуюся грудину. Лишь спустя несколько мгновений он понял, что все это время не дышал. Как мог, чародей срастил ткани и без сил опустился на колени.

Только теперь он позволил себе бросить взгляд вниз.

Не так уж плохо. Алмаз самым краешком выглядывал из груди и сидел косо, ну да он вышел из возраста, когда мог испугать оказавшуюся в постели ученицу. Кожа вокруг камня багровела, как новый шрам, и тонкая струйка крови намочила ткань. Грудь слегка ныла и то лишь при глубоком вдохе – но и это пройдет.

Осталось последнее: связать талисман с источником, чтобы в любой передряге сила была под рукой. Он смутно представлял, как это делается – его выбрали за службу в войске, а не за тонкое знание чар, но к высшим чародеям Газван питал какие угодно чувства, кроме доверия. Еще слегка пошатываясь, маг поднялся и шагнул в источник.

Он не знал, сколько пробыл там, в светящейся круговерти время утратило всякий смысл. Однако, когда свет перестал застить глаза и Верховный шагнул на верхнюю ступень возвышения, он нос к носу столкнулся с советником Золотого двора.

– Ты?

Глупее вопроса не придумаешь, но Мауз тоже не ожидал его увидеть. Вельможа вздрогнул, отшатнулся и выдавил такую же бессмыслицу:

– Тихо, тихо… Я только пришел поговорить.

– Отойди от источника!

– Охотно. Веришь ли, я не люблю разъяренных магов. – Толстяк и вправду отошел, по его губам скользнула нервная улыбка.

– Как ты сюда попал?

Газван пришел в себя, но теплоты в его голосе не прибавилось. И было отчего: источник, может, и не сердце Круга, но самая оберегаемая его часть. Даже из чародеев сюда входили лишь избранные.

– М-м-м… последний Верховный, если помнишь, носил золотую маску. А мой предшественник в Ночном дворе тоже был магом. – Советник понял, что Газван не в настроении для лирических отступлений, и быстро закончил: – Это знание… скажем, досталось мне по наследству.

– Только тебе?

– О, про ход знаем только я и Аджит! И это единственный путь в Круг, который мне известен. Но знай я еще, все равно бы выбрал этот.

Советник бросил зачарованный взгляд на столб силы. Он казался нелепым: жирный, разряженный, вынужденный смотреть снизу вверх и перекрикивать мерное шипение силы. «Это то, как он хочет выглядеть», – напомнил себе Газван.

– Я и в мыслях не имел навредить источнику! – заверил советник.

– Попробовал бы ты… Простого смертного сила раздерет в клочья. Как и неподготовленного мага.

Из-за стены, привлеченный голосами, показался Аджит, и Верховный смерил его хмурым взглядом.

– Это все или ты еще кого приволок?

– Все, все! – Вельможа поднял руки, словно бы сдаваясь.

– Так чего ты хочешь?

Советник с вызовом задрал бороду, но ответить не успел – вместо него в беседу встрял Аджит:

– Это то, что я думаю?

Газван понял, что целитель смотрит на разорванный ворот коввы и мерцающую грань алмаза.

– Я давно не знаю, что ты там себе думаешь, мальчик. Но это талисман, который позволит мне черпать из источника. И который можно украсть, только перерезав глотку.

– Ты все же начал готовиться к войне?