Мгла

— Это вы… это же про вас говорила мама… то есть бабушка, — пробормотала мама, жестикулируя половиной бутерброда. — Нет, не про вас… тот был ненадежным… или как она сказала?

Папа ослабил галстук и опустился на табуретку. Ольге стало жаль родителей, они вдруг постарели, и было ужасно неловко перед ними, неловко за свое счастливое лицо, за нескромную одежду.

— Вот, Геннадий Петрович, и Светлана Владимировна, — тихо сказала Ольга.

— Да, — кивнула Светлана Владимировна, и, подперев щеку куском бутерброда, покачала головой.

— Тот самый, — сказал папа, вернув себе способность говорить. — Просто теща перепутала уверенность с самоуверенностью.

— Геннадий Петрович, Светлана Владимировна, было очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, в скором времени пообщаться с вами подольше и поближе.

— Да, надо же по-человечески… — Геннадий Петрович сделал жест над столом. — С коньячком, так сказать…

— Антон, я совершенно растерялась…

— Роман, мама! — Ольга топнула ножкой.

— Ой, простите, — Светлана Владимировна приложилась лбом к бутерброду, покрутила головой.

— Все нормально, — улыбнулся Зудин. — Не буду вас задерживать, всем на работу, и мне тоже. Кстати, я на машине, могу подбросить.

— Благодарю, я тоже на колесах, — Геннадий Петрович поспешно поднялся и протянул руку.

Они пожали руки, глянув друг другу в глаза.

— Всего доброго. Было очень приятно познакомиться, — сказал Зудин.

В последнюю секунду Геннадий Петрович постарался сжать его руку крепче. Их растерянность была смешной. Они так и не собрались с мыслями. Он произвел впечатление, это было бесспорно.

— Они же уезжают! Хотя бы паспорт у него спроси! — донеслось из кухни, когда они уже вышли.

— Ты с ума сошла!

Когда она закрыла дверь, он обнял ее и стал целовать. Она вдруг стала покорной, ее сильные плечи стали хрупкими в его руках.

— Тебе надо собраться, — он похлопал себя по карману, в котором лежал ее загранпаспорт. — Собирайся и жди моего звонка. Пойдем, закроешь за мной дверь.

В этот же день он отвез паспорта знакомому из МИДа, который за один день мог оформить визу куда угодно, и забронировал билеты в Эйр Эмирейтс.

В пятницу, когда он приехал за Ольгой, родители уже были начеку. Зудина пригласили на кухню и усадили пить чай. Светлана Владимировна была в строгом темно-синем платье, в бусах, и села напротив, положив ногу на ногу. Геннадий Петрович многозначительно сопел. Она стала расспрашивать, взяли ли они билеты обратно, в какой гостинице остановятся. Зудину показалось, что ее очень волнует, как будет обстоять дело с местом для сна, будет ли двуспальная кровать или две односпальных. Было приятно оставить ее в этом тревожном неведении.

— Роман, дайте свой номер. Мало ли, — сказал Геннадий Петрович.

Хотя на улице было тепло, Ольга накинула ветровку. Пляжные вещи она положила на дно чемодана, сверху — кофту, брюки и шорты.

В дверь постучали, и появилась Светлана Владимировна.

— Оль, зачем тебе чемодан на три дня? Возьми спортивную сумку.

— Мам, мы еще не знаем, куда пойдем. Я не собираюсь в театр и в клуб идти в одном и том же, — сказала Ольга.

— Зачем ветровку-то надела? Тепло.

— Посмотри в окно. Тучи.

— Роман, а где ваши вещи?

— В машине.

Они вышли из комнаты. Она надела на плечо сумочку, он взял чемодан.

— Надо попрощаться с бабушкой, — сказала она и пошла в комнату, Зудин пошел за ней.

Бабушка спала, зияя беззубым ртом.

— Бабуль! — Ольга подошла к ней.

Бабушка с трудом подняла морщинистые веки.

— А?

— Мы с Романом уезжаем на выходные в Питер. Пока.

Бабка долго соображала.

— Чего ж натощак…

— Бабушка, уже вечер!

— А, ну… куда ж вы?

— В Питер!

— Куда?

— В Пи-тер. В Ленинград!

— А. Ну, если он там чего… сразу звони…

— Бабушка! — Ольга топнула ногой.

Напоследок старуха погрозила Зудину костлявым пальцем. Светлана Владимировна и Геннадий Петрович пошли их провожать, заодно взяли Чарли. Рейндж Ровер мигнул фарами, с приятным шипением поднял крышку багажника. Геннадий Петрович сдержанно крякнул. Зудин поставил чемодан и захлопнул багажник, словно щелкнул перед носом будущего тестя золотой зажигалкой.

— Где собираетесь оставить машину? — спросил Геннадий Петрович.

— В Домодедово на стоянке. Где же еще.

— Дорого.

— Не так уж. Не люблю такси, — улыбнулся Зудин.

Стали прощаться. Родители были больше взволнованы, чем счастливы. Светлана Владимировна стиснула Чарли, который рвался на землю.

— Да отпусти ты его! — Ольга чмокнула его в мокрый нос, стала целовать родителей.

Зудин пожал руку Геннадию Петровичу и кивнул Светлане Владимировне.

— Позвони перед вылетом и после посадки. Сразу же! — сказала Светлана Владимировна, когда они сели в машину.

Потом все было как в фильме. Аэропорт, полет в Дубаи, транзитная остановка, ужин в Старбаксе, и дальше в Бангкок. В самолете было прохладно. Ольга даже не поняла, откуда Зудин вытащил одеяло, не то, которое предлагала стюардесса, а свое, которое он предусмотрительно взял. Он укутал ее озябшие плечи.

— Откуда ты его взял? — воскликнула она.

Он только улыбнулся. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Ей никогда не было так хорошо.