Мезозой. Дилогия (СИ)

— Я восхищен, — с нетипичным для него воодушевлением произнес Фэнлоу. — Прекрасно, доктор. Я с каждым разом все лучше узнаю вас, и вы мне все больше нравитесь. Расим, приказ таков — составьте план в соответствии с пожеланиями доктора, и пусть завтра все будет сделано. В лучшем виде. То есть Елисеев не должен ничего заподозрить. Совсем ничего. Вернетесь с выезда — и сразу ко мне. Не нужно использовать рацию или КПК, приходи лично. Если замысел себя оправдает, сразу возьмем его.

— Есть, сэр, — коротко кивнул Расим. — Мы можем идти?

— Конечно. Всего хорошего.

— И вам, сэр.

Они ушли. Фэнлоу же еще долго сидел и смотрел в окно, из которого открывался прекрасный вид на прекрасный городок. На его городок, в который он вложил и разум, и душу.

И он не позволит никому его разрушить, ни шпионам-невидимкам, ни наглому выскочке, чьи предки давно стоят на коленях, униженные и сломленные. К тому же совсем не исключено, что невидимый поганец не связан с этим мутным русским. Елисеев только с виду этакий простачок-здоровячок, на самом-то деле он не идиот. Как минимум, он не такой тупой, каким кажется.

Краем глаза Фэнлоу заметил, что дверь мягко закрылась. Он дернулся, но опоздал. Тогда куратор засомневался — не почудилось ли? Как бы не переутомиться, не поймать белочку или еще какую шизу.

Черт подери, но дверь же и была закрытой — Расим и Гудридж точно захлопнули ее за собой. Или нет? Но когда же она успела открыться и закрыться? Может, проделки ветра… Да нет тут никакого ветра, кондиционер ведь работает, а окна наглухо закрыты.

Да нет, все-таки показалось, так иногда бывает. Перетрудился, работы вал, хоть и сидишь, почитай, на курорте. И не мешало бы у медиков проверить периферическое зрение. Не к добру такие штучки. У отца так нашли глаукому, дотянул с визитом в больницу, дурачок…

— Надо больше отдыхать, — пообещал сам себе Фэнлоу, перевел взгляд на удобный кожаный диван, стоящий у противоположной стены, и рука сама потянулась к внутреннему телефону. Отдых можно начать прямо сейчас.

— Надя, давай ко мне. Отложи дела на часик-другой, поняла? Вот и славно. Жду.

13

В последнее время ребята частенько собирались всей компанией на пляже. Да что там частенько — почти каждый вечер. Компания, помимо Кирилла и Юли, включала в себя Сеню с Марьей и, конечно же, Милана, неотступно следовавшего за Кириллом всегда и всюду, если тот, конечно, не пытался отделаться от серба. Намеки Милан научился понимать хорошо и успешно излечился от своей изначальной приставучести.

Желающих искупаться традиционно не наблюдалось, хоть народу на берегу было предостаточно. И это при том, что сам мистер Фэнлоу неоднократно убеждал всех, что это совершенно безопасно. Специальное подводное ограждение не пропустит никого, ни мелкую хищную рыбешку, ни даже барионикса, если он вдруг вздумает поднырнуть и скрытно подобраться в надежде на легкодоступный калорийный ужин.

Собственно, сейчас бариониксы отдыхали на противоположном берегу, метрах в трехстах ниже по течению, самим своим видом отбивая любую охоту прикасаться к воде. Они лежали рядом, положив головы на нагретые дневным солнцем камни. Взрослый ящер сомкнул глаза. Неподвижностью своей он и сам напоминал огромный темно-серый камень причудливой формы.

Детеныш же то и дело ерзал, устраиваясь поудобнее, да постреливал любопытным взглядом в сторону людей. Глядя на него, Кирилл пришел к выводу, что у юных динозавров куда легче читаются эмоции, чем у взрослых, чьи спокойные, внимательные глаза вызывали замешательство и — в случае с хищниками — оторопь даже у подготовленных людей.

Кирилл тихо позвал молодого барионикса, успевшего набрать не меньше десятка килограммов за минувший месяц.

«— Эй, посмотри на меня», — велел Кирилл.

Малыш чуть дернул головой вправо, но тут же вернул ее на место.

«— Посмотри на меня, кому говорю!», — чуть строже обратился Кирилл, представляя, как поток невидимых команд покидает его черепную коробку и устремляет к детенышу.

Отпрыск хозяина реки, наконец, оттаял. Он посмотрел прямиком на Кирилла, а потом вдруг резко вскочил на ноги и сделал несколько шагов навстречу. Старший барионикс среагировал молниеносно. Не вставая и даже не открывая глаз, он крепко хлестнул хвостом оземь и гневно, с шипением выдохнул. Детеныша как ветром сдуло — он забежал за тушу родителя и послушно прилег там, за ней, вне досягаемости от людского внимания.

Кирилл поспешно отвел взгляд. Благо, и впереди было, на что посмотреть — за полосой песка и лесом вдали виднелись горы. Розоватые лучи догорающего заката нежно скользили по их белым, укрытым снегом склонам и вершинам. В этих горах что-то есть. Что-то важное. Кирилл все подумывал, как бы наведаться туда, не вызвав ничьих подозрений, и никак не мог сообразить.