Межсезонье

— Я сюда не за этим пришел, — покачал головой Бернард. — Что — ратник? Тот же самый нюхальщик, только достаточно сильный, чтобы удерживать собственный облик. Запомни, Кейн, эту игру начали не демоны, эту игру начали люди. Те самые, которые открыли исчадиям преисподней дорогу в наш мир. А демоны… Демоны — это не то зло, с которым следует бороться.

— О чем это ты?

— Ты со мной? — почувствовав, что подцепил меня на крючок, Бернард плавно скользнул в тень деревьев. — Тогда сам все увидишь…

— Подожди! — Я бросился за ним. — Как не бороться с демонами? Но ведь они принесли серую чуму, они убивают людей и захватывают нашу землю!

— Тсс!.. — Брат обернулся и приложил указательный палец к губам. — А теперь помолчи. Мы почти на месте…

Я хотел спросить, куда именно он меня привел, и не смог. Ноги неожиданно стали ватными, в груди заныло от нехорошего предчувствия, а по спине побежали колючие мурашки. Ветви отбрасывавших густую тень деревьев вдруг показались кривыми лапами прильнувших к стволам демонов, трава — щупальцами распластавшихся по земле чудовищ. Порыв ветра донес обрывок монотонного пения, и даже кругляш луны налился жутковатым багрянцем.

— Бернард… — облизнув пересохшие губы, тихонько позвал я. — Может, не стоит… Пошли отсюда, а?

— Иди за мной, след в след. — Брат, которому тоже явно сделалось не по себе, вытер покрывшееся испариной лицо. — Болт мой не потерял?

— Нет. — Поднырнув под голую ветвь засохшего клена, я проверил, свисает ли с шеи амулет. — Его и зарядил.

— Молодец, — похвалил Бернард и скользнул в заросший высокой травой овраг. Голос у него дрогнул, но он сразу же взял себя в руки. — Живей!

— Давай вернемся? — все же не выдержал я, когда монотонное пение стало громче и мне почти удалось различить отдельные слова. В голову полезли страшные истории о ворующем детей ночном народе и эльфах, живьем сдирающих кожу с захваченных в плен людей. — Ну давай, а…

— Мы уже пришли. — Пальцы Бернарда задрожали, и он сжал кулаки. — Неужели ты не хочешь отомстить? Там, на поляне — существо, которое может причинить людям куда больше вреда, чем простые демоны. И если бы не такие, как она, Ведьминой плеши никогда бы не было. Никогда! Ты понимаешь?

— Кто там? — пытаясь успокоиться, я несколько раз глубоко вдохнул сырой ночной воздух. — Кто?

— Ты со мной или нет? Если страшно, я справлюсь один, — ничего не стал объяснять разминавший пальцы Бернард. — Решай.

— Пошли, — решился я. Душу заполонил липкий ужас, но сейчас он не смог погасить разгоравшееся в груди пламя ненависти. Ненависти и охотничьего азарта. Сознаться в страхе собственному брату? Да не в этом дело, совсем не в этом…

К окруженной вековыми дубами поляне мы подбирались молча. Потихоньку раздвигая заросли репейника и высокой лесной травы, крались по земле; насквозь промочили одежду в холодной росе и всякий раз замирали, заслышав подозрительный шорох. Сердце стучало в груди как сумасшедшее и оставалось только надеяться, что наше сбившееся дыхание не донесется до какого-нибудь равнодушного к чарам луны демона.

Обошлось. И лежа на холодной сырой земле у самого края укрытой кронами деревьев поляны, я хотел только одного — оказаться отсюда как можно дальше. Тягучее пение вызывало озноб, и дрожь удалось унять, только изо всех сил стиснув зубы и сжав озябшие пальцы на деревянном ложе арбалета. Листья почти не пропускали свет зависшей в небе луны, но темно под кронами дубов не было — над проплешиной носились сразу несколько ярких болотных огней. И в их мельтешении никак не удавалось разглядеть танцующую посреди поляны завораживающий танец фигуру. Будто ее укрывал клубившийся под деревьями туман. Холодный туман, которого не было еще и минуты назад.

— Кто это? — тихонько прошептал я, раздвигая закрывавшую обзор траву.

— Ведьма, — как-то сдавленно ответил растянувшийся поблизости Бернард и принялся копаться в висевшем у него на поясе кошеле. — Ведьма, брат…

И тут я, наконец, ее разглядел. Молочная пелена тумана на мгновение распалась на отдельные лоскуты, и оказалось, что посреди поляны плавно кружится в странном танце обнаженная женщина. Белоснежную кожу покрывали капельки пота, тонкие кисти рук, не замирая ни на миг, плели невидимое кружево. Распущенные волосы скрывали лицо, но стройная, почти девичья фигура не оставляла сомнений в том, что ведьма молода. Узкие бедра, плоский живот, небольшие груди…

— Стреляй! — приказал Бернард, вытаскивая из кошеля пригоршню сухой толченой травы. — Стреляй…

— Но зачем? — Я сглотнул слюну, не в силах отвести взгляд от ложбинки меж покрытых капельками пота грудей. — Зачем?!

— Ты не понимаешь? — зашипел брат. — Не понимаешь?! Да она же танцует демонам!

— Я не могу, — поднявшись на одно колено, прошептал я и вытер заливающий глаза пот. Дыхание сбилось, а перед глазами медленно изгибалось обнаженное тело танцовщицы. — Не могу!