Межсезонье

— Спокойно, — обернулся к бородачу Василенко. — Не на людях. Загребут в холодную.

— Понял, не дурак, — кивнул Петрович, окидывая взглядом набившихся в подвал дружинников.

— О! Движуха началась! — обрадовался Алекс, когда, довольно бесцеремонно расталкивая людей, к двери подошли несколько начальственного вида деятелей.

Из знакомых был только Жуков, который что-то пытался объяснить не шибко внимательно прислушивавшимся к его словам собеседникам. Узкоглазый, невысокий капитан Дружины с трудом сдерживал зевоту и поглядывал на часы; худощавый, с болезненной желтизной лица старик демонстративно отвернулся; а молодой парень в длинном, до пят кожаном пальто то и дело пытался перебить не на шутку разошедшегося заместителя начальника СЭС.

— Излучение там такое, что аппаратуру зашкаливает! — игнорируя всякие попытки вставить хоть слово в свой монолог, распалялся Жуков. Вообще, у парня в кожаном пальто не было ни единого шанса: заткнуть Жукова не всегда получалось даже у его непосредственного начальника. — Только людей зря погубим! Если вам своих не жалко — вперед, но я предупреждаю: неизвестно чем закончится такая попытка. Как бы хуже не вышло. Надо поставить датчики и законсервировать объект. Спадет магическое напряжение, будем решать вопрос о санации.

— Законсервировать? — поморщился старик. — Да вы представляете, сколько мы теряем из-за простоя соседних помещений? Мы так в трубу вылетим! Или снимайте оцепление, или решайте эту проблему немедленно!

— Оцепление не снимем, — отрешенно заметил капитан.

— Ваша позиция, товарищ Ханин, мне прекрасно известна! И будьте уверены, я еще побеседую по этому поводу с вашим руководством! — вспылил старик.

— Флаг вам в руки, — не остался в долгу дружинник.

— Ян Карлович, не кипятитесь, — попытался успокоить представителя Торгового союза Жуков. — Сегодня-завтра ситуация стабилизируется, начнем открывать доступ в оцепленные помещения…

— Может, обойдется? — с надеждой глянул на бригадира Алекс.

— Это как Стрельцов решит, — тяжело вздохнул Василенко. — Ну, тот конь в кожаном пальто. Большая шишка в Гимназии!

— Вы понимаете, что вопрос нельзя ставить таким образом: рассосется само или не рассосется? — перебил Стрельцов представителя Торгового союза, начавшего рассуждать об арендных ставках и договорных обязательствах. — У нас есть непонятная энергетическая аномалия в самом центре Форта. А если излучение вверх долбанет?

— Пока не долбануло же, — не очень уверенно возразил Жуков. — Да и датчики…

— Датчики это хорошо, но из-за этой хрени на поддержание защиты Форта уходит на порядок больше энергии, чем обычно! А люди еще от черного полдня не отошли. Вы, вообще, понимаете, что в любой момент магические потоки могут наложиться и срезонировать? И что тогда? Ложиться и помирать?

— Так, понимаю, начинаем операцию? — оживился капитан.

— Да, — не терпящим возражений тоном заявил колдун.

— Командиры групп! Сбор через пять минут! — громогласно объявил Ханин и обернулся к недовольному решением колдуна Жукову: — Задачу сами ставить будете?

— Нет, пойду размещение измерительной аппаратуры контролировать. — Заместитель начальника санэпидстанции направился к отгородившим себе закуток технарям и, проходя мимо Василенко, негромко заметил: — Ну, ты уж нас не подведи…

— Постараемся, — без особой уверенности в голосе ответил Антон и локтем толкнул Шумова в бок: — Чего это балбесы из техподдержки там накрутили?

— Они в режиме реального времени уровень излучения сканируют, — предположил давно уже присматривавшийся к аппаратуре коллег связист.

— А чего проводов так много?

— Защиту по максимуму выставили.

— Ладно, ждите тут. — Заметив, что к оставшемуся в одиночестве капитану подтянулись товарищи по несчастью, Василенко тяжело вздохнул и направился к тихонько переговаривавшимся между собой парням.

— Ну что, все в сборе? — Ханин заглянул в блокнот и машинально потер карандашом подбородок. Чуть выше начиналась едва поджившая царапина, тянувшаяся по широкой скуле мимо левого глаза к виску. — Вы знакомьтесь пока, что ли…

— Артем Шилов. — Среднего роста парень в кожаной куртке, черных джинсах и высоких зимних ботинках демонстративно сложил на груди руки и ни с кем здороваться не стал. Короткий ежик волос был обесцвечен, в левом ухе — три серебряных серьги с какими-то алыми камушками. К пирсингу он, надо сказать, был неравнодушен: Василенко насчитал штук десять вживленных в тело кристалликов, до последнего карата наполненных магической энергией. О! И на всех костяшках еще? Нет, с таким действительно лучше не здороваться. — Гимназия.

— Петр Зубко, Дружина. — Старшина в тулупе, на нашивках которого алели четыре треугольника, стянул шапку-ушанку и протянул руку высокому конопатому парню в зимней спортивной куртке: — Привет, Гриш.

— Привет. Давно не виделись, — ответил на рукопожатие Конопатый и поправил перехватывавшую длинные волосы спортивную повязку. Острый, слегка задирающийся вверх нос ощутимо искривлялся влево, и из-за этого невольно создавалось впечатление, что парень постоянно корчит рожи. — Григорий Кузьминок, контрразведка.