Межлуние II

Марина нервно сглотнула и ответила утвердительным кивком.

– Отлично, – сообщила она всему миру, рывком захлопывая и запирая дверь.

Убежденная в своей правоте, Анна решительно выступила в сторону дома Смотрительницы. Травница семенила следом, опустив взгляд и вздрагивая от каждого шороха.

Карета все еще стояла перед входом, но багаж уже был полностью перенесен внутрь. Ступив на крыльцо, дава настойчиво постучала, и им отпер загорелый и обветренный Карен.

– Доброго утра, дамы, – прохрипел он и прокашлялся.

Он впустил их и устроился в кресле у камина, зажав мундштук дымящейся трубки во рту. К слову, здесь явственно чувствовался запах табака.

– Хозяйка просит вас обождать в гостиной, – выглянула Лиза, бывшая в добровольном служении у Смотрительницы.

Не только Ольга избрала путь молчаливого согласия. Мало кто мог позволить себе перечить старшей в деревне. Еще меньше было тех, кто подавал голос безнаказанно, и слабые давы старались, как могли, приспосабливаясь под суровые условия проживания и непререкаемую волю Смотрительницы.

Посетительницы были столь взволнованны, что даже не думали присесть на диван.

– Вы скоро уезжаете? – обратилась Анна к возничему.

– Как всегда. Завтра на заре.

Карен затянулся и выпустил струю дыма.

– Случайных попутчиков не беру, ты же знаешь. Только отмотавших срок.

– Я свободна, – холодно поправила его Анна.

Возничий лишь пожал плечами, поскольку его не волновали судьбы других людей. Позиция равнодушного обывателя надежно защищала его от профессионального выгорания.

– Идите за мной, – шепнула вновь появившаяся Лиза.

Служанка провела их в кабинет, где Смотрительница, стоя к ним боком, разбирала свои записи, разложенные на столешнице секретера. Высокая и невероятно худая дава была отринута собственным родом, чтобы сохранить столичную квоту. Они откупились от Круга, не рассматривая иные варианты, и обрекли ее на жизнь вдали от родной земли. Обученная прежней Смотрительницей, и привыкшая к тяготам и лишениям, она отдалась своему делу без остатка. Кроме работы у нее ничего не было.

Хозяйка дома повернула вытянутое лицо к вошедшим, и прекратила перебирать бумаги.

Почувствовав на себе ледяной бесчувственный взгляд, Марина мелко задрожала.

– Нам прислали новое распоряжение из Каристоля. Ознакомьтесь.

Сообщив об этом, словно сделав им одолжение, она сунула им в руки распечатанный пакет. Разумеется, в деревню прислали несколько распоряжений, объединенных одной бандеролью. Речь шла не только об экономии средств, но и, – в первую очередь, о дополнительной власти Смотрительницы, непосредственно контролирующей корреспонденцию.

Развернув официальное письмо, девушки прочли следующее:

«Составлено от имени председателя Круга Махаши из рода Маболо, направлено по запросу касательно «Марины» и «Анны».

Поручение.

Принимая во внимание достижение осужденными совершеннолетнего возраста, настоящим поручаю уполномоченной удаленного поселения для отбывающих наказание произвести необходимые действия по поиску субъектов для создания семей и их регистрации на территории удаленного поселения. Решение обжалованию не подлежит, и вступает в силу с момента ознакомления в пункте назначения.

Ответственную за выполнение поручения назначаю С. из рода К.»

В самом низу, как и положено, шла роспись председателя, перекрытая чернильной печатью с гербом рода Маболо.

Мгновенно нахмурившаяся Анна присмотрелась к письму. Руки девушки задрожали от гнева, в то время как Марина, зажав рот, издала пронзительный вскрик. Ее самые страшные опасения подтвердились.

– Без соплей, – не повышая голос, и, тем не менее, жестко пресекая всякие попытки разжалобить, произнесла Смотрительница.

Анна оторвалась от письма, которое прочла, по меньшей мере, восемь раз, вчитываясь в каждое слово.

– Здесь ошибка. Я не нарушала законов Каристоля. Мне не выносили приговора.

Дава тяжело дышала, удерживаясь от того, чтобы сорваться в крик.

– Меня это не касается.

– Я совершенно свободна в месте пребывания и своем выборе, – четко сообщила она, возвращая письмо.

– Решение принято и обжалованию не подлежит, – отчеканила ответственная.

– И все-таки, я хочу получить ответ из Каристоля исключительно на свое имя.

Анна протянула свое письмо, слегка наклонив голову и изучая Смотрительницу. Хозяйка дома взяла конверт и секунду, не более, равнодушно ознакомилась с адресом доставки.

– Твое право. Карен заберет его.