Междуглушь

— Да, но какие бы я горы своротил, если бы ты мне позволила! Пожалуйста! Дай мне задание — такое, чтобы оно казалось тебе невыполнимым — и я выполню его! Мне хочется, чтобы ты увидела, насколько я тебе полезен!

И не просто полезен. Милос знал: ему надо стать для неё незаменимым — как иначе она сможет признать его равным себе?

— Служа Мопси, ты, во-первых, следишь за ним, а во-вторых, освобождаешь Джил, и она может перехватывать души по пути к свету. Вчера она принесла двоих, а сегодня троих — и всё благодаря тебе!

— Но я мог бы принести тебе больше! И мне для этого не нужен амулет!

Милос несколько секунд всматривался в её глаза, а затем отошёл, поняв, что только что разворошил осятник. Или муравьятник? Вечно он мучается с этими английскими идиомами!

— Не нужен? — удивилась Мэри, медленно подходя к нему. — И как бы ты обошёлся без амулета?

Его так и подмывало рассказать Мэри правду — после того, что Джил сотворила с ним, он ничего не был ей должен. Он мог бы поведать Мэри, что Джил не просто «перехватывает души на пути к свету», что её роль куда более действенна. Она весьма активно — как это говорится? — вносит свою лепру… нет, лепту в это дело. Иногда Милос задавался вопросом: а как конкретно Джил проворачивает свои делишки? Пользуется оружием или так, голыми руками? То есть, руками тушки, конечно. Чем больше Милос об этом раздумывал, тем меньше ему хотелось знать.

— Как бы удалось тебе спасать детей без амулета? — допытывалась Мэри. — Скажи, мне очень хочется знать!

Милос заподозрил, что если он расскажет ей правду, это не только отвратит её от Джил — Мэри проникнется ненавистью ко всем скинджекерам. Выдав Джил, он подпишет приговор и самому себе. Так что он предпочёл сохранить тайну, причём вовсе не ради Джил.

— Ладно, неважно, — сказал Милос, умеряя свой пыл. — Но мне бы очень хотелось сделать для тебя что-нибудь особенное. Такое, чтобы по-настоящему заслужить твоё доверие.

— Я доверяю всем — до тех пор, пока не появится причина не доверять, — проговорила Мэри.

Ну что же, весьма любезно с её стороны — в теории; но на практике — напрасно она так поступает, это чревато.

Милос лукаво усмехнулся:

— И сколько причин для недоверия дал тебе я?

Мэри постаралась подавить улыбку, но ей это не удалось.

— Я уже счёт потеряла!

— Ладно, — сказал Милос, — признаюсь: я, может быть, хочу завоевать не только твоё доверие. — Он помолчал, дав Мэри время осмыслить его слова, а затем сделал лёгкий, но почтительный поклон: — А сейчас прошу меня простить, мне необходимо раздобыть для Мопси последние новости спорта.

Он повернулся, чтобы уйти, но Мэри с ним ещё не закончила.

— Ты просил какого-нибудь невыполнимого задания, — сказала она. — Думаю, у меня такое имеется.

Милос обернулся и увидел, как она шествует по променаду, выглядывая в наклонные окна. В них хорошо была видна Площадь Славы, на которой играли послесветы. Дети занимались тем же, чем всегда: те же игры, те же развлечения — день за днём, день за днём…

— Жизнь здесь определённо идёт всё лучше и лучше, после того как я прибыла сюда, — обратилась Мэри к Милосу. — Но не кажется ли тебе, что Мопси Капоне больше мешает нашему делу, чем помогает?

Милос, не испытывавший особенной любви к Владыке Смерти, согласился:

— Ещё как кажется.

— Ну что ж, тогда я хочу, чтобы ты… поговорил с Мопси. Я хочу, чтобы ты убедил его покинуть Чикаго. Навсегда.

— Но ведь это невозможно! Он никогда не оставит Чикаго по доброй воле.

Мэри пожала плечами и выгнула бровь.

— Мне кажется, ты говорил, что хотел бы выполнить нечто невыполнимое.

Милос немного поразмыслил.

— Так, говоришь — убедить его…

— О, я, конечно, не предлагаю делать ничего недостойного…

— Однозначно, нет. Ты никогда не стала бы толкать других на недостойные дела. — Милос подошёл к окну и встал рядом с ней. — А если я справлюсь?

— Если ты справишься и Мопси перестанет быть нашей головной болью, тебе найдётся более интересное занятие, чем доставлять ему результаты спортивных соревнований. — И она улыбнулась, но не так, как всегда — тепло и приветливо, а совсем иначе — интригующе. Она явно замыслила что-то особенное, необыкновенно увлекательное. — Скажи мне, Милос, ты когда-нибудь бывал на Западе?

— Нет. Я слыхал о скинджекерах, которые смогли пересечь Миссисипи в живых телах, но никто из них не вернулся оттуда. Неужели ты задумала экспедицию?

— Если ты берёшься выполнить невозможное, — ответила Мэри, — то почему бы и мне не попытаться?

Милос нежно взял её руку в свою.

— Это такое счастье — служить вам, мисс Хайтауэр, Правительница Востока и будущая Правительница Запада.

Он понёс её руку к губам и поцеловал шелковистую, сияющую кожу. Он понимал, что позволяет себе ужасную дерзость, и если Мэри сейчас укажет ему на дверь, то да будет так! Но она вместо этого только медленно забрала у него свою руку и промолвила:

— Милос, ты можешь быть очень опасен!

На что он отвечал:

— Это констатация факта или пожелание?

Они оба рассмеялись, но ответ так и не был дан. Возможно потому, что она сама ещё не решила.

* * *